Лесная невеста. Проклятие Дивины
Шрифт:
Когда огонь запылал, Твердята сделал знак, и два его сына вынесли меч в богато отделанных ножнах. Этот меч брал князь Волегость в свой последний неудачный поход, и его привезли назад осиротевшим.
– Вручаю тебе, Избрана, Велеборова дочь, священный меч Перуна, данный нам на защиту, врагам нашим на устрашение! – сказал Твердята и трижды провел клинком над пламенем жертвенника. – Освящаю его именами Сварога, Перуна и Дажьбога, призываю в него силу богов небесных и чуров родных! Призываю на тебя благословение Перуна и Макоши – да не погаснет огонь на священной горе, да живет вечно племя Крива!
Под радостные крики Избрана приняла меч и тоже трижды провела им над огнем. От возбуждения ей было жарко,
Когда князь Зимобор с собранной данью вернулся в Смолянск, здесь его поджидали новости. Уже целый месяц здесь жил плесковский нарочитый муж Станимер с остатками дружины и уцелевшими домочадцами, всего восемь человек.
– Ох, княже, горе какое, горе лютое! – приговаривал он, рассказывая о своих бедах. – Сестра твоя, княгиня Избрана, у нас в Плескове объявилась! Князь-то наш Волегость погиб, сын его остался, ребенок еще, ни силы, ни разумения! Княгиня Избрана в Плесков чуть не целое войско варяжское привела. Брат мой Хотобуд, воевода, в детинце затворился с князем, хотел отпор ей дать, да не вышло! Варяги детинец взяли, брата моего убили, князя малолетнего к ней отвезли. Сам я едва вырвался, в чем был, в том ушел! Теперь сидит она в Плескове, войска собирает, хочет на тебя ратью идти! Пойду, говорит, и Смолянск захвачу, а потом и Полотеск захвачу, одна буду всеми землями кривичскими владеть!
– Где же она столько людей возьмет? – Зимобор с трудом мог поверить.
– Дак варяги же! Мало того, что своих привела. Потом, люди говорят, приехал из-за моря князь варяжский с огроменным войском и к ней пристал. Он там, за морем, поссорился со своими-то, они его выгнали, как разбойника бродяжного, а она ему, слышь, приют дала и честь оказала. Он себе поди еще таких разбойников набирает, а княгиня обещает смолянской добычей с ними расплатиться. Берегись, княже, а то и сам своей земли лишишься, как князь Вадимер лишился, соколик наш сизокрылый!
Зимобор молчал. Он с нетерпением ждал вестей о сестре, но они оказались куда хуже, чем он мог предположить. После долгого и трудного полюдья ему меньше всего хотелось собирать войско и снова идти за тридевять земель. И дружине не хотелось. И Ранославу, который собирался на днях играть свадьбу, и Красовиту, и воям, у которых на носу самые важные полевые работы… Никому не хотелось. А надо. Потому что, если сейчас они не пойдут к Избране, она придет сама. Нужно было ее опередить. А он – князь. И как бы ни хотелось ему отдохнуть – не выйдет. Вяз червленый в ухо!
– Ладно, Ранослав! – Зимобор нашел глазами молодого воеводу. – Играй свадьбу, три дня на гулянку и два на опохмел. А потом опять собираться. Или не пойдешь, дома останешься?
– Куда?
– На Плесков.
– Как это – останусь? – Ранослав всем видом изобразил недоумение. – Я что, служил тебе плохо?
– Так ведь жена молодая…
– Ничего! За меня не бойся! – Ранослав с самым многозначительным видом успокаивающе протянул ладони вперед, и все в обчине захихикали, от старейшин до отроков. – Я свое дело и за три дня сделаю…
– То бишь за три ночи! – шепнул Коньша Жиляте.
Через неделю в Смолянске снова
А в Плескове весна была в разгаре, и у новой плесковской княгини нашлось много дел. Еще до праздников в честь Лады и Медведя она послала Хродгара в Ладогу, где удалось купить пшеницы и ржи. Где он взял денег, она не спрашивала. Дать своему воеводе серебра Избрана была не в состоянии, потому что сама имела только те ожерелья и браслеты из святилища, которыми украсила ее старшая жрица. Но Хродгар ни о чем не просил, и Избрана еще раз убедилась: этот человек не спрашивает, а действует. Оставь его хоть в лесу, хоть в море – он и сам с голоду не умрет, и другим не даст. И если деньги на пшеницу раньше принадлежали торговым гостям из Рибе или Волыни – значит, им просто не повезло повстречать в море Хродгара сына Рагнемунда.
Кроме зерна, он привез кое-какие новости. По слухам, его негодный брат Флоси всю зиму ездил по Западному Ётланду, уговаривал бондов весной собирать войско, чтобы вернуть похищенную чашу Фрейра. Говорили даже, что Флоси отправлял посольство к кому-то из датских конунгов, чтобы посвататься к его сестре, но она отказала сыну рабыни, а ее брат не захотел родниться с Флоси, пока жив другой претендент на его престол. Этот отказ весьма порадовал Хродгара. Зимними вечерами они с Избраной часто беседовали о том, как он собирается бороться за свои права. Ведь не мог же он, законный наследник престола, остаться на всю жизнь вождем наемной дружины! Но для борьбы ему требовались деньги и сильные союзники. Избрана очень жалела, что не может дать ему ни того, ни другого, но разоренная земля кривичей пока была не в состоянии даже защитить себя. Но Хродгар вовсе не ждал от нее помощи. Летом, если все здесь будет спокойно, он собирался отправиться в поход – ему было известно немало мест, где можно найти хорошую добычу! Богатыми подарками он мог бы привлечь на свою сторону кого-нибудь из северных конунгов и попросить у них войско. Избрана подумала, что он мог бы отвезти подарки конунгу данов и его сестре, – возможно, именно этого они и ожидали, отказывая Флоси. Но отчего-то она не сказала Хродгару об этом. Уж лучше ему сначала стать конунгом, а потом заключить более почетный и выгодный брак…
Привезенное зерно все целиком пошло на посев – вспоминать вкус настоящего хлеба было еще не время. Избрана и Огняна освящали в храме перед жертвенником каждое лукошко семян, кропили каждую борону, призывая Велеса и Макошь помочь возрождению земли. Черное поле, покрытое еще теплой золой, было поистине полем их новой жизни. Случись недород, град, засуха или еще какая беда – на следующий год сеять будет некому, еще одной голодной зимы кривичи не переживут.
Беда пришла, откуда не ждали. Однажды, в теплый почти по-летнему полдень, в детинец прибежали прибрежные жители. Заслышав шум, Избрана вышла во двор.
– Княгиня, матушка, войско на нас идет! – закричали они, увидев ее.
– Какое еще войско?
– Ездили мы в ночь за рыбой, в трех верстах выше место у нас, там ночевали, а утром глядь – войско в ладьях, и ладей столько, что и не сосчитать! – торопливо рассказывал один из рыбаков. – Мы всех и не видели, только вся река, сколько видно, занята, и в каждой ладье люди с оружием!
Избрана прислонилась к дверному косяку. В последнее время ее больше всего волновало, достаточно ли прогрелась земля для посева, не погибнут ли всходы от заморозков, от засухи, от града; она отвыкла думать о войне и забыла, что угроза может прийти не только с неба, но и с земли.