Лесник и его нимфа
Шрифт:
Наконец Лита открыла глаза и поняла, что живой Лесник сидит перед ней и трясет ее за плечо. Несколько секунд она смотрела на него красными больными глазами. Потом испугалась, вцепилась в лестницу и быстро сказала:
– Я хотела пить... поэтому зашла… Я сейчас еду обратно в Питер.
– Что с тобой?
– Я хочу пить.
– Тебе плохо?
– Нормально.
Он внимательно посмотрел на нее и ладонью потрогал ее лоб.
– Да у тебя температура…
– Не трогай меня, – сказала Лита, отстраняясь.
– Пойдем.
–
– В квартиру.
– Нет, там твоя тетя.
– Ну и что. Пойдем.
– Нет…
Он взял ее за руку, поднимая с лестницы. Сопротивляться Лита не могла.
Они вошли в квартиру. Там было так тепло, так уютно... Пахло жареной картошкой с луком.
Тетя вышла в прихожую.
– Здрастье, – еле сказала Лита. – Я на секундочку.
Тетя внимательно на нее посмотрела, и, о ужас, кажется узнала. По крайней мере лицо у нее как-то скривилось.
Тут зазвонил телефон.
– Это Леночка, – громко сказала тетя Саше, который уже прошел на кухню, чтобы налить Лите воды. – Она звонила уже раз пять. Ты с ней виделся сегодня?
Расплывающимися мозгами Лита поняла, что вот это уже слишком.
Когда через двадцать секунд Лесник вышел с чашкой в коридор, Литы там уже не было. Он бросился на лестничную площадку – лифт закрылся и поехал вниз.
Он быстро вернулся в квартиру.
– Объясни, что это происходит? – спросила тетя.
– Потом. Где можно взять банку?
– Зачем?
– Налить воды.
– Куда? Зачем?
Он уже нашел какую-то литровую банку, наливал в нее воды.
– Это дочка Ольги Литовченко?
– Да.
– Вы что, знакомы?
– Ну конечно, она же лекарство нам передавала, – сказал Саша, быстро обуваясь. – Я скоро вернусь.
– Саша, ты же не ел… Саша…
***
Лита сидела в зале ожидания Ленинградского вокзала, согнувшись пополам.
– Эй, Лита…
Она медленно подняла голову. Лесник сидел напротив. Бред, бред…
– Если это ты, то как ты меня нашел?
– Ну ты же сказала, что поедешь в Питер. Здесь не так много залов ожидания.
– Я так сказала?
– Я принес тебе воды.
– Что? Ты псих?
– Псих – это ты. Ты же хотела пить. Ты заболела, или я не знаю, что там с тобой… у тебя температура. Ты понимаешь это? На.
Он протянул ей банку.
– Я попила в туалете из-под крана.
– Тебе нужно уйти отсюда.
– Я никуда не пойду. Мне здесь хорошо.
– Ладно, тогда я тоже здесь посижу.
– Ты идиот. Будешь изображаешь из себя тимуровца?
Он промолчал. Минуту они сидели молча.
– Что ты меня мучаешь все время? – с отчаянием наконец сказала Лита. – Ты, типа, такой хороший, а на самом деле тебе ведь никто не нужен, так? Ты бы, если б мог, прям сегодня послал бы всех и уехал в свой лес… Да? «Леночка тебе звонила пять раз. Ты не виделся сегодня с ней?» – повторила она тетины интонации.
Он молчал.
– Я же ведь
– Нет, ты хуже.
– Господи, лучше бы я тебя никогда не встречала… Ты, такой весь прекрасный, помогаешь такому говну, как я, да? Хочешь, я тебе расскажу, что я делала два дня назад?
Она уставилась на него. Он не отводил взгляд. Потом вдруг рассмеялся и сказал:
– У тебя плохо получается изображать Настасью Филипповну.
Лита просто задохнулась от этих его слов. Вырвала у него из рук банку, открыла ее и со всего размаху плеснула воду ему в лицо. Но поскольку она была не в себе и делала все медленно, а он догадался, что она собирается сделать, он успел увернуться, и она промахнулась, вода только чуть-чуть на него попала. Он рассмеялся.
Сидящие рядом люди стали пересаживаться от них подальше.
Лита сидела, сжимая банку в руках.
– Ну, – спросил он, – что дальше?
– Ничего, – ответила Лита и вдруг сказала: – Видишь, я таскаюсь за тобой все время непонятно зачем… Может, я не могу без тебя?
Взгляд у него дрогнул.
– Но если ты сейчас не уйдешь, я разобью эту банку об твою башку… – Она вылила остатки воды ему под ноги.
– Давай, – сказал он.
– Я не шучу. Я считаю до пяти. Ты понял? Я не шучу. Раз. Два. Уходи… Ты же пришел сюда из какого-то придурочного чувства долга. Ты мне не нужен. Четыре… – Она подняла банку. Конечно, было понятно, что он не уйдет. И Лита знала, что, конечно, не сможет его ударить. Но куда-то же ей нужно было опустить эту посудину?
– Пять, – сказала она, и, вцепившись в банку мертвой хваткой, грохнула ее со всего размаха об подоконник, около которого сидела. Она хотела просто ее бросить, но забыла разжать руку и не рассчитала, что подоконник так близко. Банка разбилась на несколько кусков, и Литина рука как раз с силой удара попала на острые края осколков. Будто в замедленном кино она увидела, как эти острые края вошли ей в руку.
Боли Лита не почувствовала сначала. Она ме-е-е-едленно вынула осколок из руки. Кровь закапала огромными алыми каплями на подоконник и на пол. Бедная Лита мельком увидела лицо Лесника и поняла, что наконец-то он испугался. Но разум, похоже, совсем ее покинул, потому что она вскочила и кинулась бежать. Он вскочил за ней.
Сжав руку и сунув ее зачем-то в карман, она пробежала метров пятьдесят, потом опомнилась и остановилась. Обернулась и увидела, что трое здоровых мужиков, по виду настоящих зеков, сидевших неподалеку от них, перегородили Леснику дорогу. Она постояла несколько мгновений и быстро пошла обратно. Подошла и встала рядом с ним.
– О, вот и лепетуля, – сказал один из зеков. – Детка, тебя обидели?
– Нет, – ответила Лита.
Они стояли друг против друга, Лесник молча смотрел в лицо этому хмырю, тот смотрел на Лесника с какой-то странной улыбкой. Лита переводила взгляд с одного на другого. В кармане очень ныла рука.