Лесной царь

JULI

Но обычно мы садились у самого края и свешивали ноги, любуясь небом. Земли не было видно: только облака, стелющиеся как вязкий туман.

Сегодня вечером Эрран тоже привел меня сюда, в одну из самых долгих ночей, чтобы мы провели ее у звезд. Мося, который теперь летал чаще, чем бегал, устроился на одной из нижних веток, развалившись, как кот, и задремал, иногда порыкивая,

когда очередная заблудившаяся молния подлетала совсем близко.

— Ты не замерзла? — спросил Эрран, обнимая меня за плечи.

— Нет, — я покачала головой, но крепче к нему прижалась. Из-за магии холод никогда уже не будет доставлять неудобств, однако тепло, которое я испытывала рядом с мужем, магия создать не могла. — Как красиво… Скоро начнется Звездосвет.

— Но в этот раз мы отпразднуем его, как полагается, — улыбнулся Эрран, глядя на меня с нежностью, — наконец-то вместе.

— Ну-у… — я лукаво усмехнулась и чмокнула его в губы, — мы его уже однажды праздновали вместе, и кое-что из того праздника я бы повторила.

— Хм-м… — он сделал вид, что задумался, а потом, приподняв меня, усадил на свои колени, — не припоминаю того, что можно повторить. Может, напомнишь?

Я засмеялась и взъерошила его волосы. Никак не могла привыкнуть к тому, что все плохое осталось позади и я могу касаться любимого тогда, когда захочу, сидеть с ним в обнимку, любить и ни о чем не тревожиться. Не проходило и дня, когда я сама себе не завидовала.

— Кстати, — Эрран перестал на меня смотреть и перевел взгляд в пустоту, — сегодня я узнал, что Брида исчезла. Все маки завяли, и вся магия ее поляны развеялась.

Я напряглась, потому что так и не рассказала Эррану про Бриду, наверное, потому, что сама не хотела верить, что великая ведьма, которую мне так и не удалось узнать, исчезла, чтобы возродиться вновь моим ребенком. Говорить об этом Эррану почему-то было страшно, будто бы я тогда, согласившись на условие Бриды, решила все за нас. Но теперь тяжелый разговор нельзя было откладывать.

Я попыталась угадать настроение Эррана, но не обнаружила ни грусти, ни радости, только равнодушие.

— Ты расстроен? — спросила я.

— Вовсе

нет, — он пожал плечами, — просто это неожиданно и странно. Брида была всегда и тут вдруг исчезла, а ведь я так и остался должен ей услугу. Да и ты… — Эрран внимательно на меня посмотрел, и я отвела взгляд, — ты не выглядишь удивленной. Ты что-то знаешь? — в его голосе прозвучала тревога, которая заставила меня занервничать.

— Да, я была тогда, когда она исчезла. Брида просила передать, чтобы ты назвал нашу дочь, когда она родится, ее именем.

— Но в чем смысл? — Эрран искренне удивился и положил руку на мой живот, как будто желая защитить еще не рожденного ребенка.

И тут я вдруг испугалась, потому что не знала, как отреагирует лесной царь на известие, что его первое дитя это ведьма, которая сможет стать угрозой для всего Леса. Неизвестно, что задумала Брида, однако… Однако я была ей обязана и благодарна и любила свою дочь, которой до рождения оставалась пара месяцев. Она ни в чем не виновата, и я не хотела подвергать ее отцовской предвзятости, поэтому солгала Эррану в последний раз в своей жизни, превратившись на миг из лесной царевны обратно в актрису.

— Не знаю, — улыбнулась я буднично и потрепала его за щеку, — она сказала, что устала от жизни, хочет уйти на покой, однако не взять с тебя услугу просто не может. Думаю, Брида хотела, чтобы ее имя не забыли… И вообще, оно красивое, мне нравится.

Эрран долго на меня смотрел, пытаясь поймать хотя бы намек на неискренность, но, не обнаружив его, закрыл глаза и прижал меня к себе, как будто я была самым ценным сокровищем. И только падающие звезды были свидетелями моей лжи… Они все понимали, поэтому осуждающе сверкали над головой, но оставались безмолвными, как и всегда.

Я вздохнула и позволила себя отпустить мысли, чтобы те улетели далеко-далеко и упали где-то вместе со звездами. Я по-прежнему счастлива, все хорошо.

Над нами безграничное небо. Между нами такая же безграничная любовь.

И я надеюсь… Я верю, что так будет всегда.