Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Ты такая скрытная!
– воскликнул Старший с досадой.
– Ты ничего не говоришь и злишься, когда я ничего не понимаю!
– Я знаю тебя наполовину, - сказала Лью.
– Я знаю твое тело, но не знаю твоего клинка. Ты ведь понимаешь, чего это стоит?
– Хок, - пораженно проговорил Старший.
– Ты - сумасшедшая.
– Ты тоже, - сказала Лью весело.
– Хочешь поединка со мной?
– спросил Старший, кажется, чуточку расслабившись, даже улыбаясь.
– Ты, правда, хочешь? На тростнике?
Лью погладила его по щеке.
–
– Ты совсем сумасшедшая. Ты ещё больна.
– Я достаточно здорова, чтобы ты мог брать меня, но больна для поединка? Ты лицемер.
Старший выпрямился, щурясь, взглянул на Лью - и Ра понял, что он принял решение.
– Всё, пойдём, - сказал Старший, взяв Лью за руку.
– В спальню?
– спросила она насмешливо.
– В оружейный зал. Меч взять. Для тебя. Острый. И я убью тебя.
– Вместе со своим ребенком? Сильно...
– Это уже неважно. Я убиваю своих партнёров. Чем больше люблю, тем более жестоко убиваю. Но ты - моя жена и, конечно, можешь передумать. И всё будет, как раньше...
Лью, смеясь, влепила Старшему правильную затрещину:
– Я никогда не боялась клинка в чужих руках! Ты убьёшь меня - и я умру счастливой, доказав себе, наконец, что принадлежала победителю!
Старший ткнул её кулаком в плечо, будто она не была женщиной:
– Я посмотрю, чего стоит твоя отвага... и как быстро ты опускаешь оружие. Не надейся, что я пощажу тебя из-за метаморфозы! Мне плевать. Я устал. Я больше не могу лежать у твоих ног и скулить, когда тебе хочется смеяться надо мной.
Лью сняла с крючка фонарик; супруги вышли из беседки и быстро, почти бегом, направились к дому. Ра, уже не в силах уйти, в ужасе, в ажитации, в полном душевном раздрае, шёл за ними, держась в тени - понимая, что им безразлично всё вокруг, как всегда перед поединком.
В ту ночь Ра понял, почему Ар-Нель из Семьи Ча назвал Старшего сумасшедшим - и был готов подписаться под этим определением. Ар-Нель обладал фантастическим чутьём, а безумие Старшего показалось Ра почётным, как золотая кайма вокруг фамильного герба.
"Я тоже так хочу!
– подумал Ра, когда Старший и Лью отперли оружейный зал и скрылись в нем.
– Я хочу, чтобы было невероятно! Я хочу коснуться ладони Госпожи Ночи, Госпожи Любви-и-Смерти - и будь, что будет! Наверное, надо всех разбудить, сказать, что эти двое решили совершить преступление, как минимум, против нравственности - но, прости мне Небеса, я не могу. Даже если они убьют друг друга".
Они вышли через три минуты. Лью держала меч в руках - не тренировочный клинок, а Разум Стали, принадлежавший кому-то из почивших предков, Ра видел это даже в сумерках. Узнать Лицо Лезвия нельзя было, но уж простую вещицу от благословенного меча любой отличит и в кромешной тьме.
Старший поставил фонарь на каменные перила террасы.
Лью обнажила меч, отшвырнула ножны в сторону и сбросила с плеч накидку из меха лесных котов. В полумраке она казалась воплощением самой Ночи, а Старший нимало не напоминал День,
Он стоял, поглаживая клинок пальцами, будто не воспринимал Лью всерьёз, и говорил:
– Я, конечно, не собираюсь делать скидки на твою метаморфозу и на твоего младенца, которого ещё почти нет. Мне всё равно, ранена ты или здорова. Ты отлично знаешь, что правила везде таковы - слабый умрет.
– Вероятно, мне придется заколоться, если я случайно прирежу тебя, - смеясь, сказала Лью - и атаковала с поразившей Ра стремительностью.
Старший переменил позу быстрее, чем меняется очертание дыма в ветреный день, остановив её клинок. Лью отступила и сделала несколько танцующих шагов - "Полет Ласточки" - прикидывая уязвимые места в обороне Старшего. Она двигалась чётко и упруго, как отличный боец - а лица супругов сделались именно такими, каких Ра совсем не ожидал, несмотря на все жестокие слова: азарт, злая весёлость, та самая, которую ему уже приходилось видеть.
Лью казалась прирождённой убийцей, непредсказуемая и стремительная - но её положение успело измениться, и сказывалось отсутствие тренировок. Старший, когда она запнулась на выпаде, усмехнулся:
– Ты путаешься в юбке!
Почти в тот же миг её клинок разрезал его кафтан, на волос не дойдя до тела - у самой шеи:
– Ты загляделся, Н-До, Господин-Страшная-Смерть!
– На твою грудь!
– рассмеялся Старший.
– Клянусь Небесами, в бою выглядит восхитительно. Тебе не мешает?
– Мне непривычно, - Лью снова атаковала, очень красивым "Прыжком Кота".
– Но пусть это тебя не обманывает!
– Ты задыхаешься. Тебе больно?
– Я терпелива. Дыхание выровняется, - пообещала Лью, но отступила, пытаясь выиграть время.
– Ты хороша в бою не по возрасту, - заметил Старший, остановившись и улыбаясь.
– Я вижу, тебя отлично учили. Ты хороша, только слишком молода для меня... и была молода для мертвого, будь он проклят...
Слишком медленный бой, подумал Ра, ей всё же тяжело, они уже закончили. Ра ждал, когда Лью ответит просьбой прекратить игру - но она начала прекрасную продуманную атаку, заставив Старшего сделать три шага назад. В какой-то момент Старший выглядел нерешительно, даже растерянно. Лью уже победительно улыбнулась, сделав в высшей степени опасный выпад - но Старший выбил меч у неё из руки именно в тот миг, когда казался наиболее уязвимым, почти раскрытым.
Клинок отлетел шага на три и упал со звоном; Лью невольно отследила его падение, а Старший сбил её с ног и приставил клинок ей к горлу.
"Укус Паука", да, подумал Ра. Вот как это выглядит. Подло, в сущности - но эффективно.
– Силы ада, - пробормотала Лью с навернувшимися слезами.
– Опять...
– Хороша, хороша, - сказал Старший, улыбаясь.
– Невезучая только. И ещё наивная. Молодо-зелено.
– Ну давай, убей же меня!
– огрызнулась Лью, но Старший сгреб её в охапку, поднял с земли, прижимая к себе сильно и грубо, и сообщил, усмехнувшись: