Лестница Шильда
Шрифт:
Он повернулся к Мариаме.
— Там не оазис. Это не джунгли. Мы нашли Сигнальщиков, и это их город.
17
«Сарумпет» облетел вокруг колонии ксенобов, разведывая обстановку и стараясь оставаться незамеченным. Чикайя не стал уплотнять рой зондографов, удерживая его на самой грани восприятия — и некоторых более чувствительных способов обнаружения, — чтобы не тревожить местных обитателей. Срочной нужды изучать внутреннюю анатомию ксенобов у него не было, а детали устройства самой колонии уже и так потрясли его до глубины души.
Вены, пузырьки и листы, состоявшие из
Из колонии вырывались сотни вендекопотоков, уносивших, по всей видимости, отходы жизнедеятельности самого объекта и его обитателей. Несколько течений оказались так устойчивы, что
зонды и домовые не смогли сквозь них пролететь, и в отрисованном виртуальном окружении они были показаны заскорузлыми черными корнями, уходящими вдаль.
Чикайя пока не видел никаких противоречий своему выводу, хотя, безусловно, все происходящее можно было интерпретировать иначе. В термитниках тоже есть воздушное кондиционирование, у муравьев существует развитая сельскохозяйственная система, а Колонистам не требовалось прилагать для постройки своего дома даже тех усилий, какие требуются от общественных насекомых. Вполне возможно, что они попросту вступили в бессознательный симбиоз, найдя себе приют в недрах какого-то гигантского естественного организма. Мариама тоже предпочитала осторожничать, но и адвоката дьявола [115] изображать не хотела. Они оба лелеяли одинаковые надежды и понимали, как легко эти воздушные замки могут быть рассеяны в прах.
115
В средневековом институте католической церкви — должность человека, собиравшего всевозможные доказательства против беатификации и канонизации претендента. (прим. перев.)
Полдня они спорили, какой уровень осторожности выбрать достаточным. Независимо от того, подали Колонисты сигнал или нет, у них, очевидно, имелись средства самообороны, далеко превосходящие кроличьи. Отслеживать столь сложные процессы с большого расстояния тоже представлялось затруднительным; если они сойдут с нынешней орбиты и отправят вниз автономника, тому придется действовать в основном самостоятельно.
В конце концов они решили послать туда мобильную версию сигнального знамени, которым пользовались прежде, самую большую и приметную, какую только могли создать, и следовать за нею на почтительном расстоянии. Если прием окажется неласковым, бледная тень «Сарумпета», очерченная домовыми, будет наименее вероятной целью атаки.
Если мимикрия сигнального слоя даст обнадеживающие результаты, они перейдут к обмену более сложной информацией: воспроизведут сообщение в потусторонних звуках, надеясь, что сигнальное полотнище поможет хозяевам колонии разгадать соответствие и ответить в той же манере. Пока что данные зондов не указывали ни на какой вид межличностной коммуникации Колонистов, хотя домовые и другие переносчики информации были в изобилии доступны в пределах колонии. Тем не менее поиск сообщений
О продвижении планковских червей по-прежнему не имелось никакой надежной информации, но назначенный библиотеками статистический порог пятипроцентной погрешности искомых мутаций уже был пройден. Если ядовитый дождь прольется с небес прямо сейчас, пока они тут ковыряются в жалких попытках наладить рудиментарное общение, у них не останется для себя даже слабого утешения, какое возможно при неудаче, вызванной форс-мажорным и обстоятельствами.
Это конец игры, а готовы они к нему или нет, совершенно неважно. Они пробирались по лезвию ножа над бездной, между безрассудством и боязливостью, без права сделать даже шажок назад.
Сигнальное полотнище по спирали опускалось на колонию. Оно выворачивалось и трепетало, как надувная палатка в ураган, но продолжало ритмично пульсировать между прозрачным и непрозрачным состояниями. «Сарумпет» летел за ним, держась достаточно близко, чтобы постоянно обновлять получаемую с зондов картинку полотнища — если она и устарела, то всего лишь на долю корабельной секунды. Зонды передавали инструкции корабля импровизированному флагу, что позволило бы легко модифицировать сигнал по той же временной шкале, возникни такая потребность.
Чикайя, стоя на капитанском мостике «Сарумпета», пытался кое-как систематизировать впечатления, навеянные бурлившим жизнью миром внизу, хотя и не слишком им доверял. Казавшиеся беспорядочными движения скученных существ навевали мысли о рыночной или фестивальной суматохе, а может быть, вооруженном восстании. Или о команде древнего океанского судна, пытающейся обуздать рвущую паруса бурю. Впрочем, непрестанно менявшиеся течения вокруг значили для Колонистов, наверно, так же мало, как для земного животного — постоянно стучащее в грудь сердце. На сердечные сокращения они и были похожи в самый что ни на есть штиль.
Он искал тени флага на сфере внизу, но, учитывая, как суматошно носились вокруг домовые и какой замысловатой была геометрия всех объектов колонии, надежды на это было немного. Гостям с Этой Стороны, наверное, еще повезло, что прибытие их не возымело эффекта искусственного солнечного затмения; даже если эти ксенобы того же вида, что Сигнальщики, структурная сложность культур зачастую варьирует, и столь впечатляющее зрелище могло бы изрядно напугать тех Колонистов, для кого поиски жизни по Эту Сторону Барьера — не более чем пустая трата времени и сил, полезная только умалишенной темной деревенщине.
С другой стороны, если продвижение флага не оказывает существенного воздействия на структуру внизу, го едва ли его кто-нибудь вообще заметил. Непонятно, пользуется ли кто-то из обитателей Яркости домовыми в качестве источников изображения. Кролик мог просто оказаться так близко от атакованного им знамени, что почувствовал его присутствие по каким-то иным признакам, вроде мурашек по коже. От всех подвижных ксенобов было бы эволюционно обоснованно ожидать полноты восприятия непосредственного окружения, но что, если объект, слишком резко отличный от естественных, они воспринять способны не в большей мере, чем человек — пучок нейтрино?