Лестница в небо

Серый Шут

– Я должна была просчитать… – Караи скрипит зубами, стыдливо опуская взгляд. – Должна была догадаться, что Шредер будет следить за мной. Если бы я не предупредила Леонардо…не позвала его на пирс, этого всего бы не было.

Сплинтер качает головой и неожиданно улыбается ей.

– И кое-кого тут тоже не было бы. Все уже случилось, Мива. Все уже произошло так, как должно было. Ты вернула нам Кадзэ. Это не просто вернуть воина в клан – это вернуть Рафаэлю сердце, Кодаме – отца, Леонардо – покой, а мне подарить радость. Ведь если из целого

вырвать клок – оно навсегда будет надломленным. Его не хватало здесь, как и тебя.

– Я хотела, чтобы он вернулся к вам, и не хотела, чтобы хоть кто-то еще пострадал…

– Это было не в твоей власти, – Сплинтер неожиданно ласково кладет руки ей на плечи, отставив чай, и обнимает, позволяя ткнуться лицом в мягкую шерстку у себя на груди. – Все хорошо, дочка. И я буду рад, если ты останешься. Уверен, мои дети тоже будут рады этому.

Караи потом так и не смогла вспомнить, сколько же она просидела так, просто бездумно купаясь в тепле и неожиданном покое, что подарили объятия крысы.

– А где Леонардо? – Караи решается поднять глаза.

– Думаю, там, где обычно проводит свое время, – Сплинтер едва заметно улыбается ей. – С братьями или в додзе.

Караи кивает, запоздало понимая, что влюбившись без памяти, она толком ничего не знает о странной антропоморфной черепахе с именем великого художника, сердцем воина и самыми красивыми на свете глазами.

Даже не знает, как он любит проводить свое время и чем увлекается, кроме ниндзю-цу.

– Ты что-то хотела?

Караи вздрогнула, поняв, что за своими мыслями не услышала, как Лео закончил тренировку и подошел.

Высокий, но не такой, как его брат Донни, сильный, но не как Рафаэль, внимательный и серьезный, что делает его значительно старше остальных, улыбчивый, но не беспечный, в отличие от Микеланджело.

Совершенный.

– Извини, не хотела тебе мешать, – Караи поднялась, чтобы не смотреть на него снизу вверх. – Просто хотела, чтобы ты знал – я не задумывала подлость и не хотела всей этой беды… я не предавала…

– Я знаю, – Лео спокойно кивнул, убирая одну из своих катан за спину.

– И… и я это не от того сейчас говорю, что идти мне некуда, – Караи смутил его спокойный и ласковый тон. – Я, в самом деле, еще в Японии все решила…

– Знаю, – вторая катана вернулась в ножны, и Лео опустил руки, глядя на Караи спокойно и очень внимательно.

Он всегда так смотрел, когда звал ее с собой в прошлом.

«Позови сейчас, Лео. Позови, я больше не откажусь».

– Ты такой мудрый, что все-все знаешь? – Караи окончательно смешалась и сжала руки в кулаки, защищаясь привычно-язвительным тоном.

Все же она всегда смотрела на него с улыбкой, уверенная, что Лео видит в ней героиню комиксов.

Она не раз придумывала себе, как выглядит в его глазах, и старалась быть еще сильнее, еще быстрее и ярче, чтобы уж точно свести с ума.

А на деле… Вот глядя себе в глаза, сколько ни бравадилась, просто хотела нравиться ему и быть уверенной, что

сможет завоевать.

– Нет, – Лео качнул головой и неожиданно подошел совсем близко, упершись руками в стену по обеим сторонам от ее головы. – Я не знаю, зачем ты написала мне о любви. Ты столько раз давала понять, что я не более чем надоедливая сошка, каких вокруг тебя миллион. Зачем ты написала это, Караи, ведь я бы все равно пришел, упомяни ты Кадзэ?

Караи вскинула голову, собираясь оправдаться или огрызнуться, и хлебнула полным ртом глубокую синь его внимательного и больного взгляда.

– Лео…

– Я понимаю, что такая девушка, как ты, не может любить черепаху. Я всегда это понимал, Караи, и не строил иллюзий. Я хотел, чтобы ты узнала правду о своем отце и больше не причиняла ему боли, – коротко вздохнув, Лео мотнул головой, потом снова поднял глаза. – Он очень любит тебя…

– Я знаю, – Караи разжала дрожащие пальцы, чувствуя, что тонет в океанической глубине его взгляда, захлебывается в тоскливом понимании пропасти между ними и с головой уходит под толщу решимости не досаждать ей больше.

– Я рад, – Лео опустил голову, – рад, если ты это понимаешь. И очень благодарен тебе за возвращение Кадзэ. У меня есть одна просьба – не делай Мастеру больно.

Караи, как во сне, подняла руку и осторожно толкнула пальцами Лео в подбородок, заставляя поднять взгляд.

– А тебе?

– Я обойдусь, – Лео резко отстранился, убирая руки, и разорвал секундное наваждение, возникшее между ними. – Я…

– Мудрый дурак, – Караи обняла его за шею и уперлась лбом ему в переносицу. – Знаешь, чего мне стоило признаться в этом даже себе? Думаешь, так просто понять, что влюбилась в черепаху, да еще в смертельного врага того, кого считаешь отцом и Мастером?

Лео не двинулся с места, вдруг словно одеревенев, и Караи показалось, что он сейчас ее оттолкнет. Боясь этого или того, что больше он не позволит подойти так близко к себе, она торопливо поцеловала его, выдохнув прямо в губы «люблю тебя, идиот».

Дыхание пресеклось, потому что стальная хватка вдруг приподняла над землей и впечатала в жесткий пластрон, слова оказались выпиты ответным поцелуем – горьким, голодным, каким-то отчаянным.

– А черепахе, думаешь, просто? – выдохнул Лео, оторвавшись от нее на долю секунды. – Ты серьезно считаешь, что просто вот так вот раз за разом терпеть твои выходки?..

– К-хм, – совершенно неуместно раздалось из дверей. – Лео, я как бы рад за вас без меры, но там Раф…

Леонардо тихо бессильно застонал и зажмурил глаза.

– Майки! Вот если бывает не вовремя, то это было оно!

– Он с кровати слез, – доложил Микеланджело. – Больше не мешаю.

И выскочил прочь.

– Отпад просто! – Лео на секунду уперся лбом Караи в висок и отстранился. – Ра-аф-ф…

Он резко разомкнул объятия и вышел из зала.

Караи засмеялась ему вслед, а потом сползла по стене, погладив кончиками пальцев плечи.