Летающие киты Исмаэля(сборник)
Шрифт:
— А как насчет ада? — спросил Абду.
— Ада у них тоже два. Нижний уровень предназначен для тех, кто безразличен к религии, и для тех, кто пытался пройти через Ночь, но погиб. Именно поэтому так мало боситистов остаются бодрствовать. Конечно, в случае успеха их ждет вечное блаженство, но в случае неудачи можно попасть прямо в ад. А вероятность неудачи очень велика. Гораздо проще не полагаться на случай и попасть в рай на нижнем уровне. Верхний уровень ада предназначен для истинных алгулистов. Они испытывают там высший экстаз, аналогичный
— Сумасбродная религия, — заметил Лефтин.
— Карренцы говорят тоже самое о нашей.
Кармода извинился и пошел к себе в номер, оставив Гилсона в ресторане. Оттуда он вызвал его к телефону.
— Я собираюсь уйти ненадолго. Мне нужно встретиться со старым другом, карренцем. А кроме того, я хочу дать возможность Фратту нанести удар. Может, при этом мне удастся нейтрализовать его или поговорить с ним. Может, мне удастся выяснить, кто он такой и что заставляет его мстить мне.
— Но он может нанести удар первым.
— Я буду предельно осторожен. И еще одно… Я должен позвонить Танду и выяснить, сможет ли он мне помочь. Я хочу, чтобы тебя освободили от домашнего ареста. Ты должен следить за нашим главным объектом — Лефтином. Если он убежит из отеля, а я почти уверен в этом, я не хочу, чтобы ты упустил его.
— Благодарю, — ответил Гилсон. — Я не спущу с него глаз.
Кармода отключился и вызвал Танда. Лицо карренца сразу появилось на экране.
— Тебе повезло, — сказал он. — Я только что собирался уходить. Как у тебя дела?
Кармода сказал, чего он хочет. Танд ответил, что это легко устроить, и тут же отдал необходимые распоряжения.
— Но сможет ли Лефтин ускользнуть из отеля?
— Старый Лефтин смог бы без труда.
— Скажу тебе правду. Нужно бояться не только наемных убийц с Земли. До наступления Ночи могут выступить и алгулисты. Когда я говорю — алгулист, я имею в виду не только тех, кто прошел через Ночь. Я говорю о целом тайном обществе, большинство из членов которого не пыталось пройти через Ночь. Нить этого заговора протянулась даже в правительство. Вполне возможно, что наш разговор сейчас подслушивается.
— Я чего–то не понимаю, — сказал Кармода. — Почему алгулисты, прошедшие через Ночь во время правления Месса, еще живы? Ты помнишь ту Ночь, когда я был захвачен статуей и мне пришлось выбирать между шестеркой Месса и шестеркой Алгула? А когда я сделал выбор и стало ясно, что ребенок Мэри будет Мессом, алгулисты пытались бежать, но все они умерли. Я всегда считал, что алгулисты остаются живыми после Ночи только в том случае, если побеждает Алгул. Но из всего того, что я узнал сейчас, следует, что алгулисты не только выживают, но и вполне благополучно живут среди месситистов. Почему?
— Те шестеро, которых ты видел и которые погибли, умерли потому, что мы семеро хотели этого. Их погубила наша объединенная воля.
— Благодарю, Танд. Я хотел бы сейчас нанести визит мамаше Кри. Полагаю, она живет все там же?
— Не могу сказать. Я не видел ее уже много лет.
Кармода надел костюм, специально заказанный для него. В костюм входила и большая маска птицы. Надев маску, он вышел из отеля, но предварительно заглянул в ресторан. Гилсона, Лефтина и Абду там уже не было. Но там обедало несколько некарренцев. Вид у них был подавленный.
После гробовой тишины отеля Кармоду встретила буря криков, музыки, свиста, барабанного боя, треска хлопушек… Улицы буквально бурлили веселящейся толпой в масках.
Кармода медленно шел через толпу. Минут через пятнадцать он решил свернуть на боковую улицу, где было поменьше народу. По ней он шел еще минут пятнадцать, пока не увидел такси. Таксист был не очень расположен брать клиента, но Кармода настоял. Машина медленно продвигалась вперед, пока не выбралась в район города, где было мало людей и можно было ехать быстрее. Но даже здесь им приходилось то и дело останавливаться и пропускать толпы людей в масках.
Прошло полчаса, прежде чем такси остановилось перед домом мамаши Кри. Уже показалась огромная луна, рассыпая блестящее серебряное конфетти на темно–серые камни громадных домов. Кармода вышел, расплатился с таксистом и попросил его подождать. Водитель, уже примирившийся с тем, что его оторвали от праздника, согласился.
Кармода пошел по тропинке и остановился перед деревом, которое когда–то было мужем мамаши Кри. Оно уже выросло и достигло теперь высоты тридцати пяти метров. Его могучие ветви образовали целый шатер.
— Хэлло, мистер! — сказал священник.
Он прошел мимо человека–дерева и постучал в дверь. В окнах света не было, и Кармода решил, что он поторопился — сначала надо было позвонить.
Но ведь мамаша Кри была уже совсем старая, и он был уверен, что она наверняка сидит дома.
Он снова постучал. Тишина. Тогда он пошел обратно по дорожке, но тут скрипнула дверь и чей–то голос спросил:
— Кто здесь?
Кармода вернулся, снял маску.
— Джон Кармода, землянин, — ответил он.
Из двери в полосе света выглядывала старуха. Но это была не миссис Кри.
— Я здесь жил, — сказал Кармода. — Очень давно. Мне хотелось повидаться с миссис Кри.
Старуха, похоже, испугалась, оказавшись лицом к лицу с жителем другой планеты. Она прикрыла дверь, оставив только щель, и сказала каркающим голосом:
— Миссис Кри здесь больше не живет.
— Может, ты скажешь мне, где ее можно найти?