Лети на свет
Шрифт:
Наверное, эта немая сцена — глаза в глаза — длилась всего несколько секунд. Это мне показалось, что вечность. Я даже не заметила, как подошла к нему вплотную, а может быть — это он ко мне подошел, и меня обдало волной упоительно прекрасного запаха. Какой-то дымно-горьковатый парфюм, лондонский смог, жареное мясо, немножко мужского мускуса и мокрой кожи, и еще что-то неуловимое, присущее только ему.
— Рейнбоу, — шепнул он и, сняв с меня дымчатые очки, поцеловал в губы.
Нежно. Осторожно, словно я могла растаять. И так сладко, что я невольно застонала и ухватилась за его
— Кхм… простите, сэр! Сэр! — вырвал нас из наваждения шокированный голос администраторши.
— Черт, — едва слышно выругался он, провел пальцем по моим губам, улыбнулся… и вдруг нахмурился. — Ты плакала. Хочешь, я ему руки оторву?
Я молча покачала головой. Мне стало ужасно неловко, словно меня застукали за чем-то постыдным. Так что я даже отступила на полшага. Дальше меня не пустили, удержали за плечи.
— Ладно, милосердная леди. Пусть живет пока. Но если он тебя еще обидит, тут же скажи мне, идет?
— Скажу, — как завороженная, кивнула я.
Это было так странно! Совершенно посторонний мужчина вдруг решил за меня заступиться. И я по его глазам видела — если я скажу «убей», он Кису в самом деле убьет. Без раздумий.
— Вот и отлично. Пошли, — сказали мне, обняли за талию и повели к выходу.
Лишь сделав несколько шагов, я поняла, что послушалась. Легко и естественно, словно он имеет право мне приказывать.
— Э… а куда ты меня ведешь? — попыталась я затормозить, прекрасно осознавая, что по силе и массе у нас разница примерно как у бизона и колибри.
Однако бизон остановился, развернулся ко мне, заглянул в глаза и совершенно спокойно сказал:
— Куда захочешь. Но я предлагаю сначала поужинать. Любишь стейк?
— На ночь?.. Стейк?.. Люблю.
В ответ мне улыбнулись, невероятно нежно потерлись губами о мою скулу — и повели меня дальше. Как бизон колибри. Кажется, если бы ему пришлось меня нести, он бы этого даже не заметил.
Признаюсь честно, в те секунды, что мы выходили из отеля, у меня мелькнула мысль в самом деле нажаловаться на Кису. Убить не убьет, но напугает знатно. А с другой стороны, вмешивать своего случайного любовника в семейные разборки — пошло, глупо и элементарно противно. Ненавижу чувствовать себя жертвой и вызывать сочувствие. Это не эротично. Лучше съесть стейк, повести жаркую ночь с бизоном и ни о чем не думать минимум до утра.
И плевать, что я до сих пор не знаю его имени.
У подъезда нас ждал байк с двумя шлемами на руле. Увидев их, я чуть не расплакалась. Глупо, правда же? Ужасно глупо! Но почему-то эта простая забота показалась мне очень важной. Наверное, потому что Кисе бы в голову не пришло захватить для меня второй шлем. Впрочем, он на байке не ездил.
Честно говоря, я тоже. Прошлой ночью был первый раз.
На выходе из отеля у меня отобрали зонтик-трость, вручили его швейцару и велели:
— Сохраните его для леди.
Прелесть. Чтобы обо мне всегда так заботились!
А перед тем как надеть шлем, меня снова поцеловали. Коротко и очень нежно. А мои дымчатые
Без очков я не слишком-то хорошо видела, куда мы едем. Впрочем, я бы и в очках не сориентировалась в незнакомом городе. Так что я просто крепко держалась за сэра Бизона, прижавшись к нему всем телом, и наслаждалась скоростью. Наверное, что-то во мне сломалось. Возможно, это были какие-то предохранители. Или тормоза. Или все сразу. Потому что мне было плевать — на правила, на приличия, на опасность поездки черт знает куда черт знает с кем. Мне просто было хорошо. Вокруг мелькали машины, витрины, фонари и прохожие. Подо мной рычал байк, заглушая уличный шум. Широкая спина защищала меня от ветра. Что еще надо-то?
Разве что стейк.
Его запах я почувствовала сразу, как сняла шлем и получила обратно свои дымчатые очки. На этот раз мы остановились не перед каким-то подозрительным баром, а около жилого дома в богатом квартале: тишина, зелень, идеальная чистота, высокие окна и дома не более четырех этажей. Примерно в таком же пафосном местечке располагался ресторан, где леди Камилла показывала дрессированных русских медведей.
Не самое приятное воспоминание. И еще неприятнее мысль, что сэр Бизон может оказаться очередным представителем племени скучающих высокородных снобов. Тогда я для него — экзотическая зверушка, которая умеет не только танцевать польку-бабочку, но еще и делает минет.
Сомнение отразилось на моем лице, потому что меня тут же спросили:
— Тебе не нравится Найтсбридж?
Я пожала плечами.
— Как-то неожиданно. Ты не похож на этих… — я махнула рукой на припаркованные у дома дорогущие авто.
— Этих? — переспросили меня с любопытством.
— Высшее общество, — максимально нейтрально ответила я, вдруг он в самом деле из племени мумБА-юмБА? Еще обидится.
Но он рассмеялся, весело и заразительно.
— А ты не похожа на этих, которые с горящими глазами спрашивают: какая из них твоя?
— Ну и какая же из них твоя? — спросила я, правда, вряд ли мои глаза при этом горели, как полагается.
— Никакая, — заговорщицким шепотом сообщили мне на ушко.
Я ему поверила. Уж не знаю, почему. Но все равно переспросила:
— И ты не носишь розовые брюки с желтым пиджаком и голубыми носками?
— Святые каракатицы… нет! Ни за что! — в его голосе прозвучал искренний ужас, тут же сменившийся любопытством: — Это оскорбляет твое эстетическое чувство? Или какой-то балованный бездельник посмел наступить тебе на хвост?
— Мой хвост неприкосновенен, — заявила я, невольно передернувшись от воспоминаний о сегодняшнем обеде. — Просто не люблю балованных бездельников… э… надеюсь, ты к ним не относишься.
— Хотел бы я побыть бездельником… наверное… недолго. Это ж чертовски скучно. — Он засмеялся, а потом добавил: — Честно говоря, я сегодня вкалывал как проклятый десять часов и безумно хочу есть. Стейк. Чуешь запах?
Я кивнула. Запах из открытого окна манил и звал, как грибочек с ярлычком «съешь меня». Так манил, что я готова была пойти на зов, даже если там снова поджидает компания из десятка эстетствующих снобов.