Летний лагерь свингеров
Шрифт:
У нее не было столько контроля (или силы), как у Фелиции, но я, конечно, не собирался жаловаться. Я кончил в нее, и удовольствие исходило от моего паха, раскаленной добела волной. Когда я пришел в себя, она улыбнулась мне.
— Что? — Спросил я, немного смущенный ее нетерпеливым взглядом.
— Хочешь посмотреть, как я мастурбирую? —
Мои глаза расширились от волнения. Мой член уже начал размягчаться, но тут же снова набух.
Она почувствовала это и улыбнулась. Потом облизала кончики пальцев и медленно – очень медленно, провела ими по телу. Боковым зрением я видел,
Ее половые губы были раздвинуты вокруг моего члена. Когда ее пальцы нашли спрятанный клитор, она тихо застонала. Затем она начала двигать кончиками пальцев маленькими кругами. Когда она снова застонала, полу-театрально, я улыбнулся ей. Она явно преувеличивала свою реакцию в мою пользу, но только немного.
Восхищенный, я наблюдал, как она играла со своим клитором, приближаясь все ближе и ближе к оргазму. Мой член, все еще погруженный в ее киску, добавил ей удовольствия. Ее живот задрожал от первых признаков оргазма, и я почувствовал толчки в ее киске. Она глубоко вздохнула и начала раскачиваться взад и вперед.
Когда она пришла, она затихла. Ее внутренние мышцы сжали меня, сжимая мой член с новой силой. Я сжал ее в ответ, сжимая ягодицы и заставляя мой стояк набухнуть в ней. Она поморщилась от удовольствия, но не издала ни звука.
Через несколько мгновений она тихо, прерывисто вздохнула. Я нежно притянул ее к себе, и она упала мне на грудь. Ребра заныли от тупой боли, но я не обращал на это внимания.
Затем я начал покачивать бедрами, и мой стояк двигался внутри нее. Она тихо застонала, когда очередная волна удовольствия захлестнула ее. Она слишком далеко зашла в оргазмическом блаженстве, чтобы контролировать свои внутренние мышцы, но мне было все равно. Я просто покачал бедрами и довел нас обоих до очередного оргазма.
Она была первой, но это продолжалось не долго. Когда я омыл ее внутренние стенки своим семенем, она вздрогнула и крепко обняла меня. После нескольких блаженных мгновений мои бедра опустились на кровать, и она начала проливать слезы радости.
— Я так люблю тебя. — прошептала она между спазмами.
— Я тоже тебя люблю. —
Я гладил ее по спине и думал о своей жизни. Мне повезло с Кендалл – повезло очень сильно. Как бы сильно я не скучал по Джине, Кендалл все еще была частью моей жизни, и я должен был вести себя так.
Это было трудно признать, но мне нужно было повзрослеть. А это означало уделять внимание кому-то, кроме себя. Это означало уделять внимание девушке в моих объятиях, моим друзьям, людям, которых я любил и которым доверял.
Когда моя жизнь стала такой сложной? – Спросил я сам себя.
Какая разница? Просто смирись с этим. – Ответил я себе.
Глава 710
В конце концов я смирился с тем, что никогда больше не буду вместе с Джиной. Но тупая боль потери не исчезла с осознанием, она просто напомнила мне о моих собственных недостатках.
Если бы, если бы, если бы.
Хотя физически я был в порядке. Мои ребра срослись до такой степени, что я мог снова начать тренироваться, и мои синяки и порезы зажили (за исключением небольшого шрама через левую бровь, постоянного напоминания о последствиях моих действий).
Поскольку я приводил свою жизнь в порядок, я решил отказаться от некоторых внеклассных занятий – то есть отказаться от них навсегда. Мы с Кендалл хорошо ладили, и я хорошо учился в школе, поэтому я не хотел все испортить, взяв на себя слишком много.
Поэтому я отказался от лыжного клуба и борцовского клуба. Тренер Трэвис был не очень доволен, но он не мог передумать. Сезон все равно подходил к концу, так что ему пора было сосредоточиться на своих футболистах и весенних тренировках.
Я так же бросил и баскетбол. Мое решение было скорее формальностью, так как другой парень с нашего этажа занял мое место в команде, когда я не мог играть. Ребята прекрасно обошлись без меня лучше, чем со мной, но они даже не вышли в четвертьфинал.
— Черт возьми, красавчик. — сказал Ти-Джей. — Я все равно не думал, что мы дойдем до финала. Особенно если учесть, что тебе пришлось пойти и забиться до полусмерти... как раз тогда, когда ты начинал становиться хорошим игроком! —
Ти-Джей все еще действовал мне на нервы, но я неохотно признавал, что у него есть свои достоинства. Во-первых, он был предан. Во-вторых, он был абсолютно бесстрашен. И как только я посмотрел на него мимо его хвастливых и неприятных прозвищ, я понял, что он неплохой человек. Я знал, что мы никогда не будем закадычными друзьями, но, по крайней мере, я не огрызался на него, когда он просто пытался быть дружелюбным.
Но я не бросил аэроклуб. Мне нравились уроки с Эрлом, особенно полеты. Они расслабляли, так как я должен был уделять так много внимания полетам, и у меня не было времени размышлять о потере Джины.
Фелиция время от времени звонила мне после той роковой ночи в «Хилтоне», но обычно я был занят, угрюм или и то и другое вместе. Я знаю, что это было несправедливо, но я винил ее – по крайней мере, частично, за мой разрыв с Джиной. Если бы только она не изголодалась по вниманию. Если бы только я не дал ей свой номер телефона. Если бы только она не позвонила, когда Джина была там, чтобы ответить.
— Если бы. — тихо выругался я. Если бы я вообще не занимался с ней сексом! Самодисциплина? Ха!
Я не помню, когда это произошло, но ее звонки прекратились. Может, ее парень поймал ее. Может, ей надоело, что я придурок. Может быть, она просто двигалась дальше. Когда до меня наконец дошло, что я давно не получал от нее вестей, я отругал себя за то, что не заметил этого раньше.
Я заботился о Фелиции, и она заслуживала лучшего. Немного поразмыслив, я нашел номер ее телефона и позвонил ей, но номер был отключен. Я позвонил в магазин, где она работала, но менеджер сказал, что она неожиданно уволилась.