Летопись Третьего мира. Ч.2 Южная Грань
Шрифт:
Если бы Амит сейчас что-нибудь пил, он бы наверное захлебнулся.
– Ты слышишь мой дух?
– Спросил он чуть ли не фальцетом.
– Не совсем. Я чувствую его голос, можно сказать телом. Кожей. Это необъяснимая способность.
– И ты понимаешь, о чем он говорит?!
– Медиум не собирался спускаться в нормальную для человека тональность.
– А ты понимаешь, о чем говорят морские волы?
– Ну... Я давно не был на море, но о чем шепчутся речные духи мне вполне ясно.
– Амит обернулся, чтобы проследить, куда пошел Стижиан, и его лица скрасила
– А я - нет. Для меня эти волны - всего лишь волны. Я их чувствую, но чтобы понять, о чем они говорят, мне нужна абсолютная энергетическая нейтральность. То есть ноль. Дух, находящийся в выдохшемся сосуде.
– Интересно...
"Я понятия не имею что это за способность" - Фузу предугадал вопрос хозяина, однако соврал: у него было предположение.
– То же самое с человеческими мыслями: чтобы прочесть их, мне нужно, чтобы в голове человека была одна четкая мысль и никаких побочных. Это практически невозможно и очень редко встречается...
– Мы все такие интересные здесь.
– Улыбнулся маг.
– Кроме, пожалуй, Амита: ты медиум, с тобой все просто и ясно.
– А куда пошел Стижиан?
– Сквозь смех спросила Ора, только заметив его отсутствие.
– Мне кажется, он нашел дерево, на которое можно залезть.
– Что?
– В один голос спросили монахиня и маг.
– Нечему тут удивляться, он всегда был неравнодушен к критши. Скучает, наверное.
– Критши?
– Маг не знал о чем это он.
– Это дерево у...
– Монахиня принялась рассказывать Дримену об этом чудесном дереве, плавно соскальзывая на историю монастыря.
Амит поднялся с холодной земли, в то время как его волосы были уже сальными от пота, и пошел вслед за Стижианом. Его талант находить старые деревья с широким стволом и мощными ветками пугала и восхищала: Во-Сен устроил себе уютное гнездышко на единственной широкой ветви иссохшей ивы, которая ни с того ни с сего росла здесь и сильно выделялась среди хвойных и лиственных деревьев.
– Как ты, Стиж?
– Полным заботы голосом просил он у своего друга, который вытянулся вдоль ветки, облокотившись спиной о ствол.
– Только не говори мне, что все нормально. Ты выглядел куда счастливее даже после того, как тебя обработали плетью на глазах у всего монастыря и ты истекал кровью.
– Он перевел взгляд с глаз монаха на сжатую в кулак до побеления руку, пальцы на которой покрывало бледно-красное пятно. Выглядело так, будто бы на этом месте сняли кожу, и сейчас тело старательно наращивала новую.
– Слишком много событий.
– Другой рукой Стижиан потер переносицу и продолжил смотреть в противоположную сторону.
– Помню, будучи послушниками, мы оба ныли, жалуясь на скуку повседневности, а сейчас, оказываясь в центре весьма круто сложенных событий, я понимаю, что хочу обратно в монастырь копаться в архивах алхимических рецептов отца.
– Тебе очень непросто пришлось, - Амит облокотился спиной о дерево.
– Я не прошу жалости или сочувствия. Я... Я хочу хоть на какое-то время вернуться к обыкновенной монашеской работе. Ну там, спасать детей, убивать восставших из могилы отравленных
– Стиж...
– Уже два города, в которых я находился, оказались охвачены огнем и обращены в пепел.
– Не вздумай винить в этом себя.
– Медиум прикрыл глаза, готовясь к исповеди сильнейшего в истории монаха.
– Это ты хорошо сказал. Конечно, ты мой друг, ты в каком-то смысле обязан меня поддерживать, но давай мысли честно и логично. Это из моей груди вырвалась дивная птица-феникс, чтоб его, обративший целый город в ничто!..
– У монаха начиналась истерика.
– Никто не знал об этом, Стиж. Не поведи тебя инквизиторы на костер, ничего бы не...
– Я ведь мог сбежать, понимаешь? Мог переломать им кости и снести все решетки, разломать любую стену, стоящую между мной и свободой. Но Визы... О Богиня! Она знала о том, что подобное может случиться и сказала мне придерживаться клятвы. Быть верным церкви и клятве, которую я принес. Амит, я был готов отдать свою жизнь! И отдал её! Но вместо посмертного покоя я вернулся к жизни, зная, что унес за собой тысячи людей!
– Никто не знал что ты - феникс, даже Млинес этого не видела. Твой дух был очень глубоко внутри тебя и прятался за духом сияния. Твоей вины нет в том, что после смерти феникс выбрался на свободу и вернулся за тобой.
– Это не убирает того факта, что по моей вине!..
– Заткнись!
– Амит ударил локтем в ствол дерево и то угрожающе задрожало.
– В этом нет ничьей вины кроме инквизиторов. Даже Рьюдо, подстроивший все это, не виноват - ему приказали. Тебя повели на костер, чтобы подставить монтерцев, и на твоем месте мог оказаться кто угодно.
– Но оказался я! Тот, в ком два духа, один из которых повелевает всеуничтожающей силой огня!
– Это тупиковый разговор, Стижиан. Чтобы я тебе не сказал, ты все равно будешь винить себя до тех самых пор, пока не поймешь, что это бессмысленно.
Во-Сен открыл было рот, но ему не хватало толи воздуха, толи слов чтобы возразить, в то время как медиум продолжал:
– И ты наверняка думаешь, что события в Гране тоже лежат на твоей совести. Что ты мог найти мага, уничтожившего город. Сам подумай, Стиж, маг, пусть и обратил город в пепел, он уничтожил несколько тысяч демонов. Люди там уже не были людьми. Вылившийся негатив лишил их рассудка и их можно было приравнивать к бездушной нежити, с которой мы постоянно имеем дело, так что мне даже немного жаль того мага, ведь он совершил героический поступок.
На словах о маге Стижиан совсем утих, начав потирать большим пальцем красное пятно на ладони. Он должен рассказать Амиту о том, кем был этот маг в Гране, но то старая рана, которая доставила его другу и без того много боли. Его брат и сестра, Виолекс и Уна. Стижиану хотелось плакать. От бессилия, от усталости, от того, что он снова спотыкнулся о суккубу, так ловко меняющую свои воплощения.
– Тебе нужен отдых, Во-Сен Ветру. Хороший такой отдых. Сегодня ночью праздник, не забывай.
В ответ молчание.