Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши
Шрифт:
И тут стихийницу осенило.
Она развернулась, поток воздуха подхватил её, позволив ей подняться на крону растущего как ему вздумается дереву, и закричала:
– Магистр!!!
Дримен понял её с первых двух нот.
– Не смей вмешиваться!
– Крикнули в один голос магистры.
Но он только усмехнулся.
– Я и не вмешиваюсь. Я даю ей цвет.
Мария поняла, о чем он, когда ей удалось разглядеть глаза повелительницы стихий, пытающейся сдерживать рост дерева, оплетающего её. Радужная оболочка была похожа на Дрименовскую, но содержала в себе не семь, как у него, а всего шесть цветов. И виднелось
Шесть цветов в глазах магистра Перферо резко сжались, и практически всю окружность радужки занял черный цвет. Тонкие линии темной материи начали изливаться из них, образовывая на вытянутой ладони мага небольшой темный клубочек, который тот незамедлительно направил к своей студентке.
Она поймала его в легком полупрыжке и кубарем свалилась на землю. Сгусток черноты в её ладони начал расти.
– Что она делает?
– Взволнованно поинтересовалась Амельера у оцепеневшего главы академии.
– Она питает тень негативом. Тень разрастается от этого.
– В её сосуде вырабатывается негатив?
– Ну конечно! На то мы и элементаристы!
Когда сгусток стал занимать обе ладони, нововыявленное дарование схватила его за видимую одной ей поверхность и встряхнула. Сгусток поменял форму, превратившись в подобие черной простыни.
Поток ветра снова подхватил мага и поднял к верхушке дерева. Взмахнув накопленной энергией, она накинула её на выросшее до четырех метров подобие плакучей ивы, и то перестало шевелиться.
Словно вцепившись в эту сотканную из тени простыню, она выхватила из неё несколько нитей и швырнула их в оставшихся за её спиной троих магов. Уже поверженных.
Никаких аплодисментов или оваций.
И магистры и зрители были повергнуты в шок. Особенно магистры, особенно Дримен, который и мечтать не смел о простом талантливом стихийнике, не говоря уж об истинном повелителе семи элементов, такому же, как он.
Спустя несколько минут тишины, ведущий объявил её победителем этого тура и пригласил следующую девятку.
Спустя ещё четыре часа, элементаристка, имя которой Дримен никак не мог вспомнить, вышла победительницей на первом в истории республики Ораны турнире магов Академии.
– Мы, кажется, объявляли, что победителем будет считаться тот, кто пройдет хотя бы четыре тура.
– Медленно проговорила Беатра, умыкнув из рук Марии бокал с водой.
– Мы, кажется, и не предполагали, что победитель вообще будет. Она прошла куда больше туров.
Дримен кивнул и снова встал со стула. Без тени улыбки на лице, попросту не зная, что предложить победителю, он сказал:
– Чего ты хочешь за твою победу?
– Магистр.
– Она не стала задумываться.
– Процесс экзорции - ваша разработка?
– Да.
– А есть ли хотя бы теоретическая возможность того, что порванная связь между сосудом и духом может быть восстановлена?
Он не ответил, не готовый к такому вопросу.
– Моей просьбой будет дать возможность всем желающим, кто прошел через экзорцию, шанс снова стать магами и поучаствовать в турнире.
– Я надеюсь, ты понимаешь, что возможность установления разорванной связи - это всего лишь теория на бумаге, и что на её практическую разработку может уйти много времени. Шансы того, что это вообще возможно, очень малы.
– Я не сомневаюсь в
– Это она процедила сквозь зубы. Должно быть, кого-то из её близких пришлось проводить через эту процедуру, и поэтому Дримен, как автор идеи, стоит на первом месте в списке тех, кто в этом виноват.
– Да будет так.
– Дримен кивнул и поспешно покинул трибуны.
Мария Сайло сняла воздушный барьер и позволила победительнице насладиться рёвом зрителей, в которых столько часов спустя ещё оставались силы.
Близился закат, и победительница, имя которой поглотили восторженные возгласы, очень медленно, короткими шажками двигалась к одному из выходов. Когда тень длинного коридора укрыла её, она прильнула спиной к стене и медленно сползла вниз. Стиснув зубы, она терпела неясно откуда возникшую боль, разрывающую её тело подобно крюкам, тянущимся в разные стороны.
Перетерпев очередной приступ боли, она стянула с плеч черную мантию мага стихий и приспустила ворот блузки. Увиденное чуть было не заставило её кричать в полный голос: от левого плеча вниз по груди тянулась черная трещина, окаймленная вздутыми капиллярами и венами. Не понимая, когда и кто успел нанести ей столь тяжелую рану, Тишь поспешно прикрыла её и взмолилась, чтобы хоть кто-нибудь из медиков нашел её, потому как сама она встать уже была не в силах.
– Это плата.
– Спокойно сказал Дримен, приближения которого она не услышала.
– Стихийные маги - единственные, в ком может оперировать понятие отдачи. Прочие элементы едины и целостны. Тело рано или поздно адаптируется к окраске духа хозяина и вырабатывает... своеобразный иммунитет. У нас такого нет.
Он стоял у входа в коридор, оранжевое солнце освещало его лицо. Он посмотрел в сторону и помахал рукой Лухсу, в знак того что он тут нужен.
– Средний класс стихийной магии не приводит к последствиям такого рода. В нем мы учились комбинировать разные оттенки силы и направлять их в разные потоки. Но высший класс магии... он дает способность сливать их в один.
Тишь молчала, потому как если бы она открыла рот, магистр бы не услышал ничего кроме стонов.
– Но и это не дает подобного эффекта. Комбинирование четырех стихий может привести к слабому иммунитету, хрупкости костей, слабому желудку...
– Это он имел ввиду себя несколько лет назад.
– Правда, мне в этом плане чуть подфартило: на меня плохо влияет гречка, но зато опий и большую часть ядов я могу пить как воду.
Лухс неспешно завернул за угол, но едва увидел бьющуюся в судорогах магичку, рванул к ней как лев к дичи.
– Матерь Божья! Что с ней?
– То же, что регулярно случалось со мной последние три года.
– Некроз.
– В один голос произнесли они, и Лухс тут же завел руку за спину, чтобы достать свой ритуальный кинжал.
– Он лечится только магией.
– Пояснил тот.
– Использование семи элементов приводит к тому, что тело видит врага в самом себе. Четыре стихии и без того находятся в замкнутом круге взаимной уязвимости, а добавь к ним ещё один круг, поменьше.
– Он указал пальцем на второй символ на вороте своей мантии, где рядом с символом академии, были нарисованы еще три жирные точки, соединенные между собой тонким кольцом.
– Негатив разрушителен сам по себе. Меня хоронить собирались, как появился Лухс.