Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши
Шрифт:
– Милый малыш. Он маг? Уже ясно, какой стихии? Если его сила проявилась уже в шесть лет, то, уверяю вас, в этом нет ничего необычного, мы с радостью примем его в свою семью...
– Меня зовут Вайлент Кинольд.
– Неожиданно перебила его скромная дамочка.
– Я закончила факультет небоевой магии одиннадцать лет назад. Моя специализация - улучшение плодородности земель.
– Рад приветствовать вас.
– Дримен учтиво кивнул, испытывая глубокое уважение к магам вспомагательного класса.
– Это мой сын - Май. Он... проявил свои способности около полугода назад. Ветер. Он испугался выступления одного клоуна в цирке и...
– Она
– Вихрем разнес шатер.
Дамочка прикусила нижнюю губу, думая, с каким именно слов начать обсуждать интересующий её вопрос.
Дримен несколько напрягся. Почти все маги, дошедшие до высшего класса магии, обретали свои способности в раннем детстве. Если мальчик призвал могучий вихрь уже в шесть лет, или сколько ему там, из него мог бы выйти толк. Однако женщина пыталась выдавить из себя нечто такое, что могло прозвучать дико, так что предсказать её слова оказалось несложно:
– Что представляет собой процесс экзорции, магистр Перферо?
– Наконец набралась она духу.
– С точки зрения теории магии. Если это конечно не какая-то там тайная информация.
– Ну что вы. Как может быть тайной то, что мы ежегодно проделываем практически с тысячей учеников. Это поступательное разноименное воздействие на сосуд человеческой души, в которой находится дух.
– Дримен начал отвечать тихим, словно бы усталым голосом.
– Мы придерживаемся теории, что оболочка сосуда, а точнее сосуд - это и есть оболочка, имеет структуру, похожую на кристаллическую решетку. Воздействуя на неё пятью разными элементами, нам удается изымать отдельные звенья из сосуда, а тот, в свою очередь, перестраивается и сжимается. В зависимости от объема сосуда, изымается разное число звеньев. Сжатие сосуда происходит до индивидуальной для каждого мага критической точки, после которой дух более не может оставаться в сосуде. После того, как дух покидает его, воздействие пяти элементов прекращается, и изъятые звенья возвращаются на исходные позиции, так что сосуд возвращается к своей первоначальной форме.
– Вы сказали, пяти элементов?
– У неё в глазах загорелось чисто ученическое любопытство.
– Но ведь их всего четыре!
– Вообще-то семь. И помимо стихийных, ещё как минимум два вам известны.
– Но ведь негатив и сияние не относятся к элементам.
– Её нежный и возвышенный голосочек был готов к спору.
– Это ещё почему? Они не относятся к стихиям, а к элементам - вполне.
– Негатив - нет! Он не подчиняется никому!
– Он подчиняется мне.
– Дримен пошире распахнул глаза, чтобы она увидела все семь переливающихся в них цветов.
– А значит, он - элемент. Но для процесса экзорции применяется вовсе не негатив, а тень. Но это совсем другая песня...
– Расскажите!
– Дамочка что было сил вцепилась в ручки сумочки, что лежала у неё на коленях. Казалось, что она вовсе забыла зачем пришла сюда.
Дримен, как человек, разработавший и теоретическую, и практическую части ритуала экзорции, был готов рассказывать о нём бесконечно.
– На стадии разработки процесса, мы делали все вручную. По-хорошему, я сам, как стихийник, могу проводить его, но держать столько разноименных ветвей одновременно я не могу. Мы собирали круг из пяти: четверо магов и один древний инквизитор - Лаварон Тасаро, быть может, вы о нем читали в книжках по истории. Он нынче практикует магию тени.
Дамочка ойкнула и едва не подпрыгнула.
– Они-то и занимаются извлечением звеньев из сосудов. Как только достигается
– Магистр громко зевнул, с трудом прикрыв рукой рот.
– Как только связь между сосудом и духом разрывается, дух меняется и высвобождается в виде энергии, способной существовать в форме, отличной от той, что была в сосуде носителя. Я ловлю их, а позже, на имеющемся у нас полигоне, мы их выпускаем. Ну, духов. Для бывших носителей никакой опасности в этом ритуале нет.
– Как интересно! А что это за магия тени?
– В глазах её действительно горел огонь студента.
– Чтобы я вам рассказал это, вам придется вернуться в стены академии и получить степень магистра.
Вайлент снова открыла рот, но Дримен, уже понявший, что её якобы неподдельное любопытство - всего лишь вуаль, чтобы выйти на нужную тему для разговора, махнул рукой, в то время как другая доставала из нижнего ящика помяты сигареты:
– Вы не против?
– Спросил он уже прикуривая. Лекса бы запекла его в своей печи для тугоплавких металлов, узнай она, что он начал курить.
– Для чего вы ко мне пришли? Я уже дал свое согласие на прием вашего сына. Что ещё вам нужно?
– Мэтр...
– Я магистр.
– Дримен уже догадался, чего она хочет на самом деле, и начал выходить из себя.
– Одиннадцать лет назад, когда я училась в академии магии, факт того, что в душе каждого из нас живет дух, был сокрыт. А сейчас... это больше не является тайной. И более того, был изобретен способ делать нас нормальными людьми.
– А чем маги - не нормальные люди? Монахи вон не жалуются.
– У монахов совсем другой тип силы. Сияние не способно вредить человеку, а напротив, помогает ему. Монахов почитают, уважают, в ноги им кланяются... А нас что?! Нас называют убийцами. Боятся, стороной обходят. Я не хочу, чтобы эта же участь постигла моего сына.
– Она чуть ли не заплакала.
– Я прошу вас, магистр Перферо!..
– Я не собираюсь подвергать вашего сына экзорции.
– Он подул на кончик сигареты, и пепел растаял в воздухе.
– Путь хорошего мага - трудный путь.
– Клуб дыма вырвался у него изо рта.
– Очень трудный. Пусть вы его мать, не вам решать, будет он проходить его или нет.
Дримен снова потянулся к полке и достал оттуда небольшой бланк с двумя десятками граф.
– Заполните это, и ваш сын сможет приступить к обучению хоть завтра.
Вайлент открыла рот, чтобы возразить, но слова застряли у неё где-то в горле.
– Если в вашей семье есть какие-то финансовые трудности, мы не потребуем от вас денег. Академия магии не голодает, да нам и без вас хватает пожертвований.
– Он встал из-за стола, обошел его и склонился к лицу вызывающей у него отвращение дамочки.
– И я запомнил вашу фамилию. Если в течение следующего месяца ваш сын не прибудет на обучение, я прослежу, чтобы он любой ценой добрался до академии. Можете быть свободны.
Дамочка не вставала с кресла ещё полминуты, потому как Дримен не отошел от неё, а сверлил взглядом. Его глаза и так выглядели необычно, может даже ещё более необычно, чем глаза его небезызвестного старшего брата, а сейчас... Он не мог видеть со стороны всей остроты своего взгляда, но чувствовал, как внутри него закипает ненависть ко всем подобным ей родителям, желающим уберечь своих деток от столь прекрасного дара магии.