Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши
Шрифт:
Да, прекрасного дара.
– Зрители и уличные писаки считают это катастрофой.
– Сказал Циавис, поддерживая едва переставляющего ноги магистра стихий. Они шли по длинному подземному коридору, ведущему из центрального корпуса к стадиону, где сегодня проходил турнир.
– А что думаешь ты?
– Дримен, ещё не пришедший в себя после того, как свалился с лестницы, старался дышать носом, но попытка завести разговор тут же сбивала дыхание.
– Я думаю, что если мы всегда будем так проводить экзамены, то число учеников высшего класса резко возрастет.
–
– Я тебе поражаюсь. Ты такие идеи выдаешь... налегке. Как-то... ну легко. Я не знаю какое ещё слово подобрать. Наотмашь будто. Взял и придумал крайне эффективный способ проведения экзамена.
– Я очень боюсь, что многие пострадают. Это боевая магия, всё-таки! Не орошение земель!.. Я кажется подвернул ногу.
– Дримен чуть слышно застонал.
– Вот именно! Это боевая магия! Испытания должны быть соответствующими! Тихо-тихо... пока ты неделю отдыхал, дядя Циавис обо всем позаботился. Конечно, если бы академия по-прежнему находилась в Оране, нам бы не удалось так быстро все организовать... Я запыхался...
– Он сделал несколько глубоких вдохов и продолжил тащить на себе ректора.
– Значит о чем я. Беатра перестроила трибуны, теперь вместо десяти тысяч человек там может уместиться пятьдесят. Отряд медков встречает всех, кто получается ранения во время боя. Из девятисот желающих принять участие в турнире, где-то четыреста тут же побежали подписывать прошение на ритуал экзорции, едва я зачитал правила проведения турнира.
Дримен вцепился ему рукой в плечо и смерил его пристальным взглядом, словно спрашивая, что это такого он там наговорил:
– Очень просто... Я сказал, что с момента начала, бой не будет остановлен до появления победителя. Понимаешь в чем суть?
– То есть ты не сказал, что мы не дадим им умереть? Хитро. Вызываете по номерам?
– Да, играем в лотерею. Вызывают по десять человек, и сражение продолжается до тех пор, пока на арене не останется один. К нему приглашают ещё девять. И так далее.
– И скольких вы подметили, пока меня не было?
– Пять или шесть. Из ста. Но это было часа полтора назад. До того, как я пошел искать тебя.
– О-о-ох, - протяжно вдохнул Дримен, - что же, мои бедные студенты там кровью истекают?
Они практически дошли до стадиона, где уже третий час подряд беспрерывно шел турнир.
– Я же сказал, там целый отряд медиков...
Лицо Циависа расплылось в улыбке, когда в конце темного тоннеля, по которому они двигались, возник силуэт не очень высокого, грациозно сложенного коротко стриженого брюнета, чьи тускло-серебряные глаза неярко светились.
Лухс встречал их, покачивая головой из стороны в сторону.
– Магистр семи элементов, а не смог уберечь себя от падения с лестницы.
Он подхватил Дримена под руки и усадил его на пол в нескольких метрах от выхода на арену. Солнце светило так ярко, что последний участок тоннеля заливало непроглядное белое марево, скрывающее от всех, кто находится в тоннеле, происходящее на арене.
Будучи немногословным, Лухс осмотрел ногу
Маг громко вскрикнул, стараясь сжать челюсть и подавить стонущий вой, рвущийся из его рта. Ему, человеку, редко переживающему физическую боль, это удавалось с огромным трудом. Вцепившись побелевшими пальцами в полы собственной мантии, он с ужасом для себя решил, что падение оказалось куда менее болезненным, чем вправление сустава на положенное ему место. Радовало, и одновременно бесконечно раздражало то, что хоть кто-то, а это был Циавис, мог получать удовольствие от происходящего и бесстыдно смеяться во весь голос.
– Что вы так кричите, магистр Перферо? Это не должно быть так больно.
Дримен взглянул на врачевателя переполненными болью глазами, и тот сразу выкинул ещё пару предложений, которые собирался добавить относительно порога боли.
Вместе, они подняли исполняющего обязанности ректора на ноги, и повели его к лестнице, что в паре метров от выхода на арену.
Белый свет ударил в глаза Дримену, а лучи палящего летнего солнца тот час нагрели голову и всё тело так, что он взмок, едва присел на давно заготовленное ему кресло на балконе, откуда было видно всю арену.
Коллеги, талантливые и не очень, маги всех возрастов с укоризной поглядывали на главу. Это ж надо было так умудриться, чтобы опоздать на мероприятие, основным организатором которого является он сам. Но Дримен, громко зевая и потирая все ещё ноющее колено, больше беспокоился о происходящем там, внизу, нежели здесь, вокруг.
Когда его глаза попривыкли к яркому свету, он смог увидеть происходящее внизу.
На арене осталось всего двое. Несколько медиков, среди которых не было Лухса, уносили с поля раненого мага в порванном и обуглившемся черном плаще - стихийника. Это был юноша, которого Дримен хорошо помнил: он ходил на все лекции, которые вел магистр.
Истекая потом и дыша усталостью, на ногах всё ещё стоял маг огня, на чьей развивающейся красной мантии не было ни одной дырки или царапины. Из его ладоней и с кончиков растопыренных пальцев непрерывным потоком срывались ленты пламени, нещадно бьющие разрушающуюся на глазах защиту оппонента.
Оппонентом была девушка, которая опустилась на колени и, сложив на голове руки крестом, из последних сил держала воздушный купол, защищающий её от беспощадных лент пламени. С каждым ударом её голова опускалась все ниже, и собравшиеся вокруг Дримена магистры уже взялись за ручки, чтобы вписать в бланки имя победителя этого этапа: мага огня.
В паре кресел от магистра стихий, покуривая муштук, из которого тонкой лентой вился синий дым, сидела глава факультета Воздуха - Мария Сайло. Как и её бабушка, небезызвестная Иоко Сайло, она курила постоянно, чем раздражала всех, однако никто не осмеливался сказать ей это.
Когда рука старейшего магистра в академии уже начла выписывать имя сражающегося на поле мага огня, подул легкий ветерок, отодвинувший листок из-под его руки:
– Смотрите внимательно.
– Её глаза распахнулись, а лицо расплылось в легкой улыбке.