Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши

Версон Мария

Который закатал рукав по локоть и начал вести на запястье тонкий разрез. Хлынула кровь, обращающаяся в мельчайшую пыльцу раньше, чем добегала до локтя.

– Тень питается негативом и с каждым мгновением пытается привести тебя к обращению в демона. Сияние - это то, что держит систему в нерушимом равновесии. Твой сосуд должен выравнивать две равновесные системы, и за счет этого мы можем жить долго и счастливо. Однако...

Едва видное облако мельчайших частиц проникло сквозь одежду и прильнуло к ране. Медленно, один за другим, капилляры начали приходить в норму, а вслед за ними и вены.

– Однако когда мы применяем

магию, и, если очень не повезет, начинаем применять магию обеих систем, равновесие нарушается, что приводит к разрушению. Сначала тела, но потом это может разрушить и сосуд.
– Он усмехнулся, словно это неимоверно его забавляло.
– Правда я думаю, что если до этого дойдет, то тело разрушится много раньше.

– Всё!
– Сказал Лухс, подмигнув шокированной всем происходящим Тишь.
– Теперь надо донести тебя до твоей комнаты и дать тебе поспать. Я только лишь восстановил поврежденные некрозом ткани, сама рана осталась. Тебе нужно пару недель находиться в покое и не колдовать, даже если будет совсем не вмоготу подняться за чашкой чая.
– Магистр, мне обещали сегодняшнее мероприятие зачесть за летнюю практику.

– Да-да, конечно. Зайди ко мне завтра утром, я все подпишу. Я думал, тебе нравится практика!

– Мне нравится лечить людей, а не торчать в больнице конспектируя всякую чушь.
– Лухс ещё раз осмотрел Тишь, развернулся и быстрым шагом пошел прочь с арены.

– М-магистр... Ну что, я перехожу к высшему классу магии?

Дримен засмеялся, а та недоумевающее на него уставилась.

– Ты уже им владеешь. И даже больше. Среди магистров, преподающих высший класс, нет элементаристов. Только я и мэтр Визетти, а он давно в академии не появлялся. Скажи мне, как тебе удалось так легко и играючи использовать тень и даже насыщать её негативом, в то время как у меня полтора года на это ушло?

– Это то же самое, что усиливать пламя кислородом. Проще простого.

– И как столько одаренный маг завалил экзамены? А? Не просветишь?

– Я...- Она замялась и попыталась встать. Дримен подхватил её под руку.
– Я завалила теорию.

Наступил момент неловкого молчания, спустя который магистр взорвался громким звонким хохотом. Он поднял глаза к потолку, и почему-то сказал:

– О Богиня, Стижиан! Я надеюсь, у тебя тоже есть столь любопытные ученики!

Глава шестая.

Плохой учитель и его безмерно талантливые ученики.

– Или ты сейчас же обнаружишь в нем сердце, или я заставлю тебя пробежать ещё двадцать кругов вокруг Ормарты!!
– Рявкнул Стижиан, прислонившись спиной к скрипящему и шаткому забору Склепа Трех Королей.

– Да гораздо проще так, с одного удара!
– Глухим голосом отвечал невысокий широкоплечий послушник с толстой шеей и почти лысой головой.
– Он же дохляк!

– Он - да, а что ты будешь делать с нежитью уровня повыше? У неё может быть не одно сердце, а два, три! Что ты тогда будешь делать? Лупить куда непопадя в надежде на успех? Нонд, у тебя огромная мышечная масса, неплохой запас выносливости, но о-о-очень маленький сосуд. Запас твоих сил сильно ограничен, и ты не должен бездумно выплескивать сияние налево и направо. Так что давай, вложи сияние в палец и убей этого несчастного скелета одним тычком. Я жду!

– Ну да, ведь с таким ма-а-аленьким сосудом он только тыкать и может!
– Загоготал ещё один послушник, стоящий поодаль, и раньше,

чем Стижиан хотя бы подумал над тем, чтобы отвесить ему подзатыльник, Руми уже сделал это.

– Нечего ржать, я посмотрю, как ты с этим справляться будешь.

Смех тут же прервался.

Целый месяц, с тех пор как уехала Ора, мастер Ветру, который мог бы кого-нибудь сжечь, если его назовут "младшим", стал просто рвать и метать.

Не то что бы Ора была добрее или мягче. В сравнении с тем, как тренировки проводила она, Стижиан месяц назад казался милосердным. Однако теперь, после того как эти "голубки" что-то не поделили, мастер загонял своих подопечных до такой степени, что даже у самых крепких из них порой начинались судороги.

Но в этот последний месяц случались глотки воздуха для подопечных сурового монаха: те дни, когда на их тренировки заглядывал некто Анри.

Что на самом деле связывало этого тринадцатилетнего ребенка и монаха, никто не знал, однако Стижиан относился к нему как к своему сыну. Показывал интересные приемы, хоть мальчишка и не относился к числу носителей сияния, рассказывал о своих приключениях из тех времен, когда ещё сам был в его возрасте.

– Стижиан.
– Обратился к нему Руми, не отводя взгляда от усердно тыркающего в изрядно помятый скелет послушника.
– Я думаю, что он вообще не видит слои. Ну... слой. Сколько их там? Я-то тоже не вижу.

Монах нахмурил брови и оглядел все сорок девять лиц, отправленных ему на попечение в этом году.

Ребята отнюдь не были бестолковыми, напротив. В сравнении с теми, кого Стижиан штудировал предыдущие два года, эти не слишком хорошо воспитанные и хамоватые мужчины и юноши были безграничными талантами и представителями высшей интеллигенции.

С того года, как родилась Ксардера, появилась Элиссия и Анри стал сыном Оры, Во-Сен Ветру, чья воля в этом вопросе была сломлена давлением отца и настойчивостью Млинес, любезно стиснув зубы согласился заниматься перевоспитанием старшего поколения инквизиторов.

Сказать, что те люди считали себя пупами мира - не сказать ничего. Привыкшие к численному превосходству, развязности и неограниченности в действиях, они доставляли Стижиану немало проблем. И прежде всего, они его не слушались.

К старшему поколению инквизиторов относились здоровые телом господы в возрасте от сорока до шестидесяти лет, которые занимались исключительно мышечной массой. Они мало что знали об основах работы с потоками сияния, некоторые не умели совершенно его использовать, и среди всех прочих, Стижиан обнаруживал инквизиторов, лишенных духов совсем. Но все это казалось ерундой в сравнении с тем, что они мнили о себе и о своем наставнике.

Прежде всего, всем им было наплевать на общеизвестный титул "сильнейший в истории монах". Те, кому было не наплевать, те не верили, что перед ними он, ведь всем давно известно, что сильнейшего монаха сожгли. Нашлись и те, кому просто не нравилось, что их наставник моложе них самих больше чем на десять лет.

После целых полутора часов попыток начать самую первую тренировку, которая должна была выявить потенциал каждого из тех инквизиторов, Руми напомнил Стижиану, что тот дал клятву "не убий". Монах на эти слова только лишь хмыкнул, вспомнив, как Млинес гоняла их по окрестностям Монтеры, когда им было всего лет по восемь, до полуобморока, и решил, что уж с этими-то крепышами ничего не случится.