Летописи Арванды. Легенды спящего города
Шрифт:
ла взгляд от переливающейся темной глади, и посмотрела на Маэстро —
его силуэт четко обрисовывался гранью текущего света свечей и тяжелой
ночной темноты.
Э л и з а ( п о р ы в и с т о п р и н и к н у в к Н и к к о л о ) :
Никколо, мой гений — я ночь люблю и сумрак неба,
Все страсти, волненья полночные несут напевы…
Так ярко лишь ночью
И эхо все громче любви разносит шепот грешный…
Никколо, Никколо — я вижу всполохи и блики,
И страстью их словно пронизаны ночные лики…
Никколо… но звуки — всего лишь обрамленье страсти…
Ни счастья, ни муки — их чары надо мной не властны.
Лишь гений, Маэстро — непостижимых истин пропасть,
Вершина иль бездна?... Небесный свет иль ада копоть…
Никколо, любимый — прошу, прости мне эти мысли,
Твой гений и имя в тумане бьются, словно искры —
Сегодня соната одной струной пронзила душу,
Твой гений, и брата — весь старый мир навек разрушит…
Николо обернулся, его агатовые глаза были печальны.
А в т о р :Никколо любил жизнь, женщин, поклонение, но сейчас
хотел быть собой, хотел быть понятым той, которая владела им и
его сердцем… пока еще владела. Он всегда прежде протестовал,
когда Элиза относилась к нему со сверхъестественным почтением
и восхищением — протестовал, потому что они влекли за собой
сверхъестественное обладание им, а кроме того, подкрепляли на-
растающие слухи… Но он устал с ней бороться, устал протесто-
вать, устал объяснять, устал грустить о том, чего снова не нашел
здесь и сейчас его жизнь, здесь женщина, боготворящая его, рев-
ниво и гордо отдавшая ему свою любовь…
Глаза Паганини сменили выражение — их заполнила нежность и страсть, он
обнял Элизу, с любовью проведя рукой по изгибам тела — так же, как по своей
скрипке…
…На крыше великолепного палаццо Бачокки стоял Ангел, задумчиво глядя на
спящую Лукку, на простирающиеся за высокими крепостными стенами доли-
ны, едва виднеющуюся реку, на переливающуюся, будто танцующую под луной,
листву деревьев — он слушал ночь…
А н г е л ( в т е м н о т у ) :
Все звуки, что струятся ветром и что таятся в тишине,
Открыться могут человеку, но лишь рожденному в огне —
В огне мечты, в огне желанья познать предвечный мир земной,
Постигнуть поздно или рано тот свет, что брезжит
Удел же избранных печален — их мир не виден никому,
И звездный свет горит лучами, ведя в далекую страну…
В толпе людей им одиноко, и только данный им талант
Утешит душу… Но так долго идти им в вечность наугад…
Действие второе. ГРЕЗЫ
1808 г., вилла Ступиниджи в окрестностях Турина (охотничий дворец князей
Боргезе).
У окна одной из роскошных комнат виллы стоит жена принца Боргезе — прин-
цесса Полина Боргезе, любимая сестра Наполеона Бонапарта, известная своей
красотой и многочисленными любовными связями.
Позади Полины у столика с чайным прибором стоит Никколо Паганини, его
взгляд устремлен на нее с нежностью и страстью.
А в т о р : Взгляд Полины задумчиво и томно скользит по едва
заметным в упавшей на землю темноте очертаниям деревьев, они
кажутся ей великанами, загораживающими собой дорогу неведо-
мым полчищам призрачных теней… Именно сейчас она вспомни-
ла все предания, слышанные по приезде сюда от туринцев — они
любили свою принцессу, любили, несмотря на ее легкомыслие,
она была добра, и в отличие от Элизы Баччоки, своей сестры — не
надменна и презрительна, нет. Полина была очаровательна и есте-
ственна, ее любили все и дали ей имя — Красная роза. Предания
рассказывали о невероятном переплетении и тесной связи света и
тьмы, что испокон веков одинаково владеют Турином. Его Белое
сердце бьется на Пьяца Кастелло, где стоит величественный коро-
левский дворец и собор Дуомо… Удары Черного сердца города
глухо слышатся на Пьяцца Сатуто, где люди видели, как открыва-
ются Врата ада… Сейчас Полине казалось, что над городом
она видит светлые тени и черные, которые отдаляясь и при-
ближаясь, переплетаются, перемешиваются, кружатся… Она
даже видела золотые и черные искры, взлетающие и падающие
на спящий город…
Никколо почувствовал в Полине что-то незащищенное, но в то же
время он, как и все вокруг знали что Полина — владычица мно-
гих мужских сердец, что ни разу ее любовь не осталась без ответа,
но… Никколо видел, что женщина, привыкшая к поклонению, в
то же время осталась просто женщиной — чуткой, ласковой и ра-
нимой. Он неслышно подошел и встал в нескольких шагах от По-