Летописи Нэпэла

Калашников Владимир Владимирович

Отцепил от пояса коробочку, раскрыл на коленях. Чтобы не искушаться, сразу смял и выбросил шприц с обезболивающим, — оно ослабляет реакцию, делает человека вялым. Вытянул из зажимов длинную тонкую иглу.

Долго копался острием в левом плече, глубоко вгоняя под кожу. То и дело натыкаясь на мелкие обломки кости.

Арна, сидящая в метре от Императора, вопросительно смотрела на него.

— Я разъединил нервы. Теперь на время можно забыть о раздробленных костях.

Император одел мундир, бронеплащ сверху. Бронежилет был негоден после такого удара, как и левая рука. Двумя мечами уже не пофехтуешь. И предстояло исправить этот недостаток. Он подобрал стальной прут, до бомбардировки бывший не то ломом,

не то частью арматуры. Увидел идущие из-под развалин обрывки тонких стальных же цепей, потянул на себя. Цепи зацепились за что-то в глубине руин, Нэпэл дёрнул к себе посильнее, вытащил — в концах запуталась жёлтая стопа. Поочерёдно вынул мечи из ножен, примкнул рукоятки к концам прута, кое-как примотал их цепями.

— Арна! — девушка вздрогнула от звука его голоса. — Помоги мне завязать узел.

Девушка продела цепи, спутала края. Нэпэл взял рукой новое оружие, ухватившись зубами за последнее звено, потянул на себя, затягивая узел ещё туже. Арна как могла, помогала, придерживая другой конец цепи.

Император повертел в руке получившееся оружие. Клинки глефы недобро мелькнули в свете догорающих развалин; казалось, по лезвиям пробежала волна пламени, предвещая скорый бой и много отнятых жизней.

— Как иногда мне хочется взять в руки по секире, и кое-что подправить в одном прогнившем мире… — проговорил Нэпэл. И добавил: — Это лучше секиры!

— Всё это ужасно! Лучше пиши прозу! — пробормотала Арна.

И снова они шли через руины, перебираясь через огромные завалы искрошенного бетона, перелезали через махины сплавившейся между собой техники.

Из-за руин показались скелеты двух огромных башен, на удивление выстоявших, лишь наклонившихся и опёршихся друг на друга. Когда люди приблизились к ним, стало понятно, почему они так устойчивы. От волн жара, идущих от эпицентров взрывов, пластик, из которого были сделаны стены только этих зданий, стёк по арматурным конструкциям, образовав в основании каждой по гигантскому прозрачному конусу. В них, как тараканы в янтаре, застыли мерзокожие, но ненадолго, лишь до тех пор, пока сюда не придут огнемётчики и минёры, чтобы уничтожить всё окончательно, освободив землю для джунглей. Разве что, несколько экземпляров убитых врагов оставят для военного музея, или в подарок учёным, — вот будет радости-то!

За склонившимися остовами башен был огромный круглый бассейн для тренировки аквалангистов. Вода испарилась из ступенчатого амфитеатра, на верхнем парапете осталась лишь одна из гигантских колонн, — потрескавшаяся, но выдержавшая взрывную волну. Упавшие столбы образовали непреодолимую стену, почти не оставив проходов.

Когда Нэпэл и Арна пересекали амфитеатр, в земле, засыпанной мусором, в двадцати шагах от них к восходящему солнцу, обозначилось углубление. Тонны крупинок стекла, — раньше это был песок, — осыпались в открывающийся люк. Прозрачная крошка никому не засыпала глаза — разведывательная партия мерзокожих была в противогазах с большими круглыми линзами в пол-лица, и в комбинезонах спецзащиты.

Они полегли почти мгновенно.

Капли крови склеили песчинки, создав прекрасные ячеистые рубины.

Сделать ожерелье из таких…

И обвить им рукоять глевии в награду…

Одновременно с тем, как на поверхность из бункера стали выхлёстывать сотни врагов, в сотне метров приземлилась капсула, взметая огнём из дюз стеклянные вихри.

— Ну вот и всё. Это конец, — печально сказал Чэрт. — Сегодня мы умрём героями.

Они стояли на венце колонны. От самого подножья и до руин расстилалось бушующая орда врагов, всё увеличивающаяся, по мере того, как мерзокожие выбирались из укрытий. К стопам граждан Империи тянули руки ползущие вверх по колонне враги. Стащить и разодрать в клочья!.. Злоба клокотала в груди каждого, и не было желания заветней ни у кого в свирепствующей толпе.

— Ты

должен остаться живым. Ты выведешь отсюда Арну. В твоей спасательной капсуле есть ещё одно место, — проговорил Нэпэл.

— Я не смогу прорваться туда, — возразил Чэрт. — Их слишком много.

— Сможешь, если я прикрою тебя…

— Ты остаёшься на верную смерть! Я не позволю тебе…

— Капсула не поднимет троих, а мне всё равно не зачем жить… Спаси Арну. Прошу, выполни мою последнюю волю…

Император содрал с руки повязку, вложил в ладонь трофейный ятаган, обернул кулак рваными кусками листового железа с сорванной кровли, накрепко замотал цепью. Сорвал с себя остатки иссечённого бронеплаща и разорванного мундира, положил под ноги, — аккуратно, отдавая последнюю дань уважения вещам, что верно служили, — теперь остался голым по пояс.

— Ну, как в былые времена… На счёт три…

— Раз, — проговорил Чэрт. Его голос дрогнул.

— Два, — Нэпэл поднял руки с ятаганом и глефой. Арна отвернулась, спрятала лицо.

— Три!..

— Бывших штурмовиков не бывает! — яростно зарычал Нэпэл, спрыгивая с колонны и срубая в полёте головы четырём врагам. Чэрт, схватив Арну подмышку, спрыгнул с другой стороны и, прорубаясь сквозь строй, поспешил на юг. Масса солдат хлынула за ними, напирая на Императора. Нэпэл отчаянно фехтовал тремя клинками, лишая врагов их презренных жизней. Солдаты обтекали вал из мёртвых тел, и облако трепещущих лезвий за ним, бежали за Чэртом, уносящим бесценное сокровище Нэпэла. Увидев это, Император провернулся на месте, круша лезвиями глефы панцири мерзокожих, метнул двухклинковое оружие в преследователей. Перерубая врагов пополам, глефа описала огромную дугу и стала возвращаться обратно. Император прыгнул и поймал рукоятку.

От накатывающегося на вал из трупов океана воинов отделился огромный солдат, перепрыгнул через гору мертвецов и пружинистой походкой направился к Нэпэлу. Остальные приутихли, и даже отступили немного. Теперь бой один на один, понял штурмовик. Бычья шея выдавала во враге могучего бойца-наттера. Воин ринулся на Нэпэла, наклоняясь на спину, далеко отвёл голову, готовя страшный удар. Император уклонился, выставив руку навстречу голове, несущейся со скоростью ядра, крушащего старые здания, и ничуть не уступающему ему в прочности. Солдат замер, когда до руки оставалось совсем немного. Нэпэл толкнул легонько врага в плечо и тот стал заваливаться на спину. В низкий лоб был вбит толстый гвоздь, и тонкие ручейки крови уже принялись за свою работу — разъедать железо, покрывать жалкой ржой.

— Ему ещё надо учиться и учиться забивать гвозди, — усмехнулся Нэпэл. Враги не оценили шутки Императора. — Он даже не знал, с какой стороны их вколачивать. А уж плотником ему никогда не стать. И вообще: он был слаб на голову…

Сотни воинов разъярённо взвыли, вскинули копья, бросились в атаку.

— Никогда не умел шутить… — пробормотал Император.

Император отбил вражеское копьё рукояткой глефы; припав к земле, — оголовки копий стукнулись у него над головой, — завращал двухклинковым оружием, перерубая ноги врагов. Разбросав копья и оттолкнувшись от земли, — по щиколотку кровавая грязь, — взлетел над толпой солдат, а затем рухнул в неё, работая сразу тремя обоюдоострыми клинками, — шестью лезвиями.

Вокруг Нэпэла завис кровавый туман, — проклятая кровь не успевала оседать на землю, — туман, прорезаемый серыми сполохами, — стальными клинками.

Враги напирали со всех сторон; Император едва успевал уклоняться от ударов.

Сразу десять копий проткнули его бока и столкнулись оголовками в желудке. Враги надавили, пригибая Императора к земле.

Нэпэл сопротивлялся, стоял, опёршись на глефу. Кто-то из толпы врагов ударил его древком пики под колени и Император рухнул в красную грязь, пытаясь ещё подняться, опираясь на ятаган и глефу.