Летучий корабль
Шрифт:
Мы не ложимся спать, так как утром я, как обычно, провожаю Кейт на пристань. Обычно они появляются около четырех или пяти утра, но вот сейчас несколько задерживаются.
– Гарри, уже полшестого, — зябко кутаясь в наброшенную на плечи джинсовую куртку, говорит Кейт, будто я сам не вижу цифры, появившиеся перед нами, когда она произнесла Tempus.
– Ну, может быть, задержались в пути, мало ли что.
Мне тоже не нравится эта задержка, в рейде и Драко, и Тео, но все же я, обладая некоторым опытом, хотя бы и как бывший аврор, могу себе представить, что порой все идет не так гладко,
Они появляются около шести — идут на всех парусах, их сегодняшнее приближение на удивление стремительно. Кажется, только что на горизонте была всего лишь тонкая темная вертикаль, но вот уже ясно различаются очертания крупного судна, Корабль будто надвигается на нас, я ясно вижу его корпус и полукружья парусов.
– Я пойду, Кейт, — с некоторым облегчением говорю я. — Если что, заходи за мной, я все равно сразу не засну.
Мы никогда не говорим об этом «если что». Она кивает, кажется, даже не слыша меня.
Беспокойство охватывает меня, когда я уже подхожу к дому, сам не могу понять, в чем дело, но я готов немедленно вернуться на пристань, только вот плохо представляю себя среди встречающих. Так что просто усаживаюсь курить на крыльцо, будто бы жду кого-то. И та, кого я жду, появляется минут через сорок. По ее лицу я еще издали понимаю, что то, самое страшное, чего мы боимся, и на этот раз прошло стороной — Драко жив. Тогда кто?
– Ты не спишь? — спрашивает Кейт, будто бы это и так не очевидно — вряд ли я стал бы сидеть на крыльце с сигаретой в зубах, если бы спал.
– Кейт, что случилось? Драко в порядке?
Она кивает. А если Тео? Почему они так задержались?
– Гарри, — Кейт стоит передо мной, бледная от волнения и бессонной ночи, — у них трое погибших.
Видя испуг на моем лице, она поспешно добавляет:
– Нет, не бойся, Нотты оба в порядке, даже не ранены. Хотя раненых человек пять или семь. Там была засада, большой отряд авроров.
Если в вылазке участвовали человек тридцать, и у них столько раненых и трое погибших, то это настоящий провал. Но не могли же они всерьез рассчитывать на то, что смогут обходиться без потерь, уже несколько лет устраивая налеты на имения. Причем в последние месяцы они явно держали в страхе всю магическую Британию, так что вовсе неудивительно, что их, наконец-то, встретили, как подобает.
– Их что, кто-то выдал?
– Нет, Драко так не думает. Просто они стали слишком часто ходить в рейды, а на этот раз это был дом какого-то очень крупного чиновника недалеко от Лондона. Там было много охраны.
– А кто погиб?
– Долохов, Эйвери и Мальсибер.
С ума сойти! Друзья и собутыльники самого господина капитана! Нет, я далек от злорадных мыслей, но мне их как-то совершенно не жалко, хотя лично мне они ничего плохого на острове не сделали, если не считать пары скользких шуток, брошенных мне в спину.
– Ты чего такая расстроенная? — спрашиваю я Кейт. — С Драко же все нормально.
– Гарри, — она говорит очень тихо, — если они не прекратят рейды каждые два месяца, может случиться что угодно.
Если они отправили в тюрьму кого-то из своих, это может означать только одно: они считают этого кого-то виновным в том, что понесли подобные потери. По законам острова речь может идти об измене или неподчинении приказу в рейде, что практически одно и то же. Неужели мы станем свидетелями того, как они действительно вздернут на рее одного из своих? Для магов это, конечно, какое-то странное наказание, но так как они уже не первый год играют в пиратов, то вполне могут и заиграться…
– Ты не видела, кого?
– Нет, Драко сказал, что потом все расскажет. Довилль и Малфой оба чернее тучи, да и остальная команда не лучше. Довилль даже сам левитировал на берег тела — Драко сказал, что все трое были его друзьями. Они и в трактире всегда вместе сидели, ну, помнишь?
И тут Кейт вдруг замолкает.
– Подожди, я же… Панси Паркинсон, она тоже была на пристани, а потом… Слушай, я же видела, когда шла к тебе, как она, вся в слезах, бежала к дому, где живут капитаны…
– Ты думаешь, они арестовали Маркуса Флинта?
Действительно, если Кейт видела плачущую Панси, а среди убитых нет ее родных… Дело в том, что уже тут, на острове, у Маркуса Флинта вдруг возник внезапный интерес к девчонке, которую он в школе и взглядом не удостаивал, хотя она-то страдала по нему еще в бытность Маркуса капитаном слизеринской команды по квиддичу, отчаянно махала зеленым флажком, стоя на трибуне, в тщетной надежде, что он, старшекурсник, обратит внимание на сопливую второкурсницу. Когда я начал все чаще видеть их здесь вместе, я даже подумал, что вот, и Панси, наконец, добилась своего. Он относился к ней слегка покровительственно, ведь он старше нас всех лет на пять. Но Панси сияла, будто ее наградили орденом за долготерпение.
Она в слезах побежала к господскому дому… Что, хочет выплакать себе его жизнь у Малфоя с Довиллем? Голос Рона из дома доносится настолько неожиданно, что мы с Кейт одновременно вздрагиваем:
– Гарри, уже утро. Будете вы спать или нет?
– Пойдем, — говорю я Кейт и подхватываю ее под руку, — я тебя провожу.
– А потом я тебя? — Она смеется. А потом вдруг предлагает: — Знаешь, ты всю ночь не спал из-за меня. У нас с папой есть свободная комната, где раньше Вик жила. Оставайся у нас, хоть выспишься, а то скоро твои олухи встанут и будут тебе мешать. Все равно до вечера таверна вряд ли откроется.
Я не отказываюсь, Кейт даже щедро делится со мной сонным зельем. Так что нам обоим удается выспаться, как следует, что в свете той программы, которую мы организуем себе в последующие дни, оказывается весьма кстати.
– Подъем, сонное царство! — голос Вудсворда раздается из коридора, когда солнце уже ощутимо перевалило за полдень. — Что бы там ни было, но ужинать не придут только покойники! Если у вас обоих хватает ума всю ночь торчать на пристани, так извольте подниматься!
– Пап, а Драко не приходил?