Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры
Шрифт:
– Сколько точно? – перебил его я.
Командир посмотрел на командирские часы.
– Восемнадцать часов, десять минут, тридцать шесть секунд, – отрапортовал он.
Я кивнул, запустив таймер обратного отсчета рядом со своими часами. Командир продолжил развивать мысль:
– Как только время выйдет, вы подвергнетесь химической стерилизации и отправитесь на грибные плантации.
– Химической? – встрепенулся Джеронимо. – У вас есть лаборатория? Реактивы? Всякие стеклянные баночки с красивыми разноцветными жидкостями?
– Что-то такое есть, – поморщился военный.
– А
– Да хоть десять. Из них масло вкусное получается, грибы на нем хорошо жарить.
Я прямо чувствовал, как внутри Джеронимо все кипит и вибрирует в ожидании бурной деятельности.
– Ну, тогда вопрос последний! – Он поднялся из-за стола. – До истечения срока мы здесь на каком положении?
– Почетных гостей, – отозвался командир. – Вам открыт доступ ко всему и всем. Большая часть жителей жаждет посмотреть вас поближе.
– Так чего же мы ждем? – Джеронимо бросил халат на стол и пошел к центрифуге, которая как раз закончила отжим и намекающе пискнула. – Идем работать, у нас куча дел… О, боже, Вероника!
– Что такое? – Она подскочила, готовая отбить брата у любого чудовища, засевшего в центрифуге.
– Твои трусики перепутались с трусами Николаса! Я вижу здесь перст судьбы… Дура! – Последнее он провизжал, уворачиваясь от самовара, который пролетел над ним и с грохотом врезался в стену, разбрызгивая кипяток и выпуская пар.
Джеронимо, как ни в чем не бывало, вернулся к вытаскиванию вещей.
– Обычно она так не реагирует, – сказал он. – Задумайся, Николас. Она либо ненавидит тебя до кровавого безумия, либо наоборот. И, учитывая специфику моей сестры, я даже не знаю, чего из этого тебе пожелать. А-а-а, кайф, какое все теплое и сухое!
Облачившись в чистое, только комбинезоны пока оставив в сушилке, мы отправились смотреть триффидов. Шли более-менее знакомой для меня дорогой – к жилищам умников и умниц. Только теперь, помимо командира, нас сопровождали четверо вооруженных солдат. И, что самое приятное, – не конвой, а охрана. Они успешно отгоняли страждущих остановить нас, затащить в гости или хоть прикоснуться. Особенно изощрялись девушки. Большая часть пыталась строить глазки мне, примерно каждая пятая – Джеронимо, а Веронике доставалась каждая десятая. В основном все это были умницы. Я уже приловчился отличать. Женщины солдат одевались более откровенно, выставляя напоказ разные части тела. Да и прически у делали не в пример пышнее и разнообразнее. И, что характерно, эти-то дамы, в основном, держали себя в руках, проявляя лишь сдержанный интерес.
Наконец, мы достигли знакомого балкончика. Четверо солдат устроили караул у входа, но очистить коридор от любопытных не смогли. Там собрались все местные и множество пришлых. Слева и справа, на таких же балкончиках в облачках света тоже толпился народ. Они, должно быть, ждали от нас чуда, и, когда Джеронимо взмахнул руками с воплем «Противотриффидная сила, активируйся!», по толпе прокатился восторженный возглас. Но все быстро поняли, что это шутка, и засмеялись.
Командир тем временем установил на перила принесенный с собой прожектор, и в широком пятне света мы увидели врага.
– Какой чертов псих мог такое выдумать? – воскликнула Вероника, глядя на
– Вот бы узнать, – усмехнулся командир, опять приняв Веронику за куклу чревовещателя и обращаясь ко мне. – Говорят, триффиды были здесь всегда. Они ждали, когда придут люди, чтобы их сожрать...
– Ну ладно, – перебил его Джеронимо, на которого триффиды, кажется, не произвели особого впечатления. – Поймайте мне особь, и пойдем в лабораторию, хочу понять, из чего они скроены.
– Это мигом, – кивнул командир.
Он снял с плеча нечто, напоминающее самострел, только с большой катушкой троса. Направил все это вниз и нажал спусковой крючок. Гарпун – стальная стрела с широким наконечником и шипом – тускло сверкнул в свете прожекторов и пробил голову (ну а как их еще называть – эти цветы гигантских подсолнухов?) одного триффида. Тот только листьями взмахнул.
– Ка-а-а мне! – протянул командир и щелкнул чем-то на своем оружии. Катушка с мягким гудением принялась сматывать трос.
Триффид, ощутив, что его тянут, попытался уцепиться корнями за землю, но сила катушки оказалась несоизмеримой, к тому же командир, явив себя опытным триффидоловом, умело сделал подсечку. Ядовитый отросток беспомощно дергался в воздухе, разбрызгивая яд, потом сник.
– Теперь шаг назад, – скомандовал командир. – Он опасен.
Мы послушно отступили к выходу с балкона. Лишь только «голова» триффида появилась над перилами, отросток метнулся к командиру, но тот оказался быстрее. Перехватил бледно-зеленый стебель, крутанул с треском и оторвал единственное оружие триффида.
– Вообще, это полагается делать в защитном костюме, – пояснил командир, втаскивая на балкон размахивающую листьями тварь, – но я крутой.
Словно подтверждая его слова, многочисленные зрители разразились восторженными криками и аплодисментами. Я же молча уставился на подрагивающий на полу отросток. «Вот и нас так же, – шепнул мой эмоциональный двойник. – Через семнадцать с половиной часов».
«Может, хоть после этого ты подохнешь», – огрызнулся я.
Триффид, поставленный на пол, оказался выше командира едва не на метр. Военному пришлось встать на цыпочки, чтобы высвободить гарпун.
– Какой красавчик! – Джеронимо погладил его стебель, листья. – Пойдем в лабораторию, узнаем, для чего ты нам нужен. Вероника, возьми его «письку»!
– Да ни за что!
«Письку» взял я, стараясь не коснуться ядовитого шипа. Мы вышли с балкона, и собравшиеся девушки, визжа, прыснули в разные стороны, увидев Джеронимо, идущего «под руку» с грустным триффидом. А следом, помахивая отростком, вышагивал я.
– Я буду звать тебя – Угрюмый Фредди, – сказал Джеронимо своему спутнику. – Ты не против? Ничего, что на «ты»?
На триффида все смотрели со страхом и ненавистью. Хотелось сказать: «Эй, да перестаньте! Это же ваш персональный биореактор, проявите хоть каплю уважения!»
Но я смолчал. Снова мы шли бесконечными коридорами. Постепенно пропали зрители. Командир вышагивал впереди. Иногда из темного закутка слышалось: «Командор!», и он отвечал: «Красный Яр!» Похоже, пароль и отзыв менялись каждый день. Или каждое тысячелетие, а нам просто повезло оказаться здесь в эпоху перемен.