Лев для Валерьянки
Шрифт:
Ньетош даже не успел закончить свои мерзкие рассуждения, как бинтуронг запустил когти в его хвост и мощно рванул так, что оторвал от дерева задние лапы росомахи. Маньяк завис на передних, вогнав когти в толщу коры, и противно завыл писклявым фальцетом, словно ему еще и бубенцы прищемили за компанию.
— Он меня сожрать хотел! И Леру, — рычала с ветки мантикора, подбадривая их защитника, а вот Валерианна с тревогой смотрела на то, как вокруг окровавленного льва вновь кружат противники, примеряясь и вырабатывая стратегию уничтожения. Старейшин родов тоже прилично потрепало,
Конечно, у девушек появился защитник, но без графа власть перешла бы в чужие лапы и приговор был бы незамысловат. Уничтожить!
Граф краем глаза успел увидеть эпический таран дерева и даже обругал верзилу про себя, решив, что толку от него не будет. Он не ожидал, что голова парня окажется крепче гранитной скалы и что при кажущейся неповоротливости при его размерах лазит Берт гораздо лучше представителей кошачьих.
Мааль готовился принять свой последний бой, понимая, что к нему помощь, скорее всего, не успеет. Единственное, о чем он жалел, это что не успел окружить заботой свою травушку и показать, как она ему нравится на самом деле.
— Тва-а-ар-р-р-ри! — Неожиданно перед ним, закрывая собой от противников, возник здоровенный полупрозрачный зеленый лев с облезлой гривой. — Как посмели?! Мало я ваших праотцев лупил на арене, как котят, чтобы помнили, где они и где род Нейрандес. А ну, прочь! Р-р-раур-р… Атта, у тебя еще есть какие-нибудь трюки? Давай, не жмись, ведьма старая, надо спасать детей. Мы все равно уже не жильцы…
Не ожидавшие ничего подобного хищники отпрянули, но в себя пришли быстро.
Оседлавшая привидение льва старушонка, такая же призрачная и сморщенная, как изюм, только злобно сверкнула глазами на болтливого Айло и раздраженно дернула его за оттопыренное ухо.
— Пф-ф, это всего лишь призраки, бесплотные, давно сдохшие старики. Это вся твоя защита, Мааль?
Тигр глумливо оскалился и переглянулся со снежным барсом.
— Надо с ним кончать, а этот дряхлый раритет может и дальше вопить о величии рода и надеяться на свою мертвую ведьму, глядя, как мы порвем на куски последнего из Нейрандесов.
— Бежим! — неожиданно для остальных вдруг вякнул затесавшийся в компанию заговорщиков лев, которому, по мнению Валерианны, стоило бы петь в детском церковном хоре.
— Это всего лишь видимость, идиот. Они ничего нам не сделают. Старая карга, как я слышал, уже передала свои силы. Неясно, откуда только вылез этот драный кошак, но они точно не помешают нам закончить начатое. — Самоуверенность тигра била через край, и он сильно опешил, когда Лодраш ткнула пальцем куда-то за его спину, злобно прошипев:
— Мы, может, и нет, червивое отродье некогда славного рода Саблезубов, а вот они — да!
Среди деревьев замелькали гибкие звериные тела, и на изрытую, истоптанную бойцами полянку с алтарем выскочил отряд стражи во главе с капитаном. Бравых вояк вели за собой шустрые братья Маерши, не пожелавшие пропустить такую славную
Троица каракалов неслась впереди, будучи более шустрой, чем крупные львы графской охраны, и с налету вцепилась в снежного барса, выбрав почему-то именно его в качестве жертвы. Подраться, как Лера помнила, парни любили, но в данной ситуации о честной драке никто не помышлял. Если четверо на одного было нормально, то почему бы троим более миниатюрным каракалам не сделать то же самое? Все же они явно уступали в опыте и весе любому из старейшин, да и надо же оставить хоть кого-то из преступников для бравых графских служак.
Под пресловутым деревом-убежищем тоже лилась кровь. Берт уже умудрился стащить с дерева визжащего, как поросенок, Ньетоша. Мерзавец притворился, что напуган, сдался и не в силах вынести боль, а сам, улучив момент, попытался подло выцарапать бинтуронгу глаза. Когти прошли в каких-то миллиметрах выше, к счастью задев лишь густые надбровья. Царапины были незначительные, но кровь из них потекла, заливая глаза и пачкая белую шерсть.
Увидев перемазанную красным светлую морду Берта, мантикора совсем потеряла голову от страха за любимого. С воплями баньши, напрочь забыв про травмированное крыло, она сорвалась с дерева в прыжке, точно угодив прямо на голову росомахи. Жало на хвосте мантикоры вонзилось Ньетошу в ухо, когти драли шкуру на боках, и Кейтса даже не поняла, что она своим прыжком сбила с ног Берта, который как раз держал злодея за шкирку.
Бинтуронг, немного оглушенный, валялся залитым кровью пушистым ковриком под ее уже мертвой жертвой, которую Кейтса в иступленном безумии рвала когтями за любимого, за Леру, за отца, за свой страх и за всех убитых и замученных мерзким уродом мирных жителей.
Казалось бы, почти все закончилось и можно радоваться, но Лера, в тот момент практически спустившаяся с дерева при виде Маерши и стражей, вдруг заметила в растущих рядом кустах еще одного льва в компании молодой львицы и хорошо запомнившейся ей черной пантеры.
Несложно было догадаться, что Рсмурс все же как-то освободился под шумок и вытащил любимую вместе с ее матерью из заключения. Теперь эта троица не сводила внимательных глаз с испуганно замершей девушки.
Впрочем, Танимрий быстренько принял человеческий облик и поманил Леру. Та отрицательно помотала головой, прикидывая, успеет ли она вновь забраться повыше, но тут, к ее удивлению, ипостась поменяли и дамы. Наша новоиспеченная графиня совершенно не ожидала того, что обе Фырмырихи умоляюще сложат ладошки и уставятся на нее со слезами на глазах.
Вроде не стоило быть слишком доверчивой, это могла оказаться ловушка, но почему-то Валерке вдруг стало жаль влюбленного льва, его непутевую невесту и даже ее мамашу, которая сполна расплатилась за причиненное зло, прожив долгие годы с тираном и абьюзером в вечном страхе за свою безопасность. Не верилось Лере как-то, что Рсмурс может быть настолько гадом, к тому же они, скорее всего, уже имели возможность подкрасться незаметно. А еще эта троица легко бы расправилась с Кейтсой и Бертом, навались они на тех всем скопом.