Левиафан

МакКаммон Роберт Рик

— Но он единственный, с кем вы говорили?

— Единственный, — подтвердил Мэтью.

— Что ж, — Хадсон скривил губы и приподнял брови, — а в той таверне было не больше пяти десятков человек. Надеюсь, Андрадо и его люди ничего никому не выболтали… особенно тот любитель эля.

— Они тоже не дураки, — ответила Камила, на этот раз с легким возмущением. — Они знают, насколько это важно.

Хадсон переключил внимание на Мэтью.

— Ты знаешь, кто это еще может быть.

— Кто?

— Блэк. Возможно, он нашел себе лошадь или

нанял повозку.

— Маловероятно, — покачал головой Мэтью. — Он говорит только по-английски и, насколько я знаю, у него с собой не было ни пенни. С другой стороны… у него были серебряные кольца.

— Именно. И он мог встретить того, кто тоже говорит по-английски. К тому же ничто не помешало бы ему ограбить какого-нибудь незнакомца на улице. Или даже убить. Ты должен признать: очень странно, что он так легко отказался от поисков зеркала, ведь оно прежде так щекотало его сатанинскую задницу… простите, леди, но это так. — Хадсон пробрался через припасы и мешки в заднюю часть повозки. Откинув парусину, он выглянул наружу. Пейзаж был холмистым, кругом стоял густой лес. Из-за того, что дорога петляла, он видел не больше, чем на четверть мили вперед. — У Андрадо есть с собой подзорная труба?

— Полагаю, что да. Она должна быть в его вещах.

Хадсон тихо хмыкнул, но продолжал стоять на страже. Мэтью подумал, что Кардинал Блэк и вправду мог напасть на их след. Если это так, значит, оставался шанс увидеть этого демона болтающимся в петле.

Через некоторое время Хадсон опустил парусину и вернулся на свое место.

— Прямо сейчас я не могу с этим ничего сделать, но я буду настороже. — Он огляделся, словно в поисках чего-то, но явно этого не нашел. — Жаль, что у нас нет карт или костей. Я бы не отказался развлечься. — Он лукаво улыбнулся Камилле. — Если, конечно, вы не хотите услышать все о моих бывших женах.

— Я думаю, она не хочет, — сказал Мэтью и обратился к Камиле. — Этот шрам на брови он получил из-за чашки, брошенной ему в голову третьей женой.

— А он свой шрам на лбу получил от какого-то адского медведя, — хмыкнул Хадсон. — О, я не выдумываю! Я и Мэтью — те еще искатели приключений. Своими историями мы можем запросто вывести из себя кого угодно.

— Я предпочитаю оставаться в себе, благодарю, — ответила Камилла.

— Это просто фигура речи. Я не хотел проявлять неуважение.

Она не стала комментировать его замечание.

Повозки катились дальше, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Прошло около десяти минут, в течение которых Хадсон снова отступил в заднюю часть повозки, а затем вернулся к своему наблюдательному пункту, откуда он все еще не видел ничего, кроме поросших соснами склонов холмов, низких серых облаков и пустынной дороги.

Когда Хадсон успокоился и устроился поудобнее, Камилла спросила:

— Так и сколько у тебя было жен?

— Что? — Вопрос застал его врасплох, как и Мэтью.

— Жены. Сколько их было? — повторила Камилла таким тоном, словно

обращалась к великовозрастному ребенку.

Хадсон демонстративно выставил вперед десять пальцев для счета.

— Tres^[36], — сказал он.

— Я так понимаю, сейчас ты больше супружескими обязанностями не скован? Ты просто бросил этих дам, или все это прошло на законных основаниях? Полагаю, в Англии есть какая-то процедура, которой бы точно последовал такой утонченный джентльмен, как ты.

— Да. То есть… нет. Я имею в виду, спасибо за комплимент. Все законно. — Он улыбнулся, и Мэтью его улыбка показалась хитрой. — А вы когда-нибудь были замужем?

— Нет.

— Так у вас амплуа чистой девы?

Зеленые глаза одарили его испепеляющим взглядом.

— Я сказала, что никогда не была замужем. Это не исключает всего остального.

Мэтью опустил взгляд в пол. Прошло немало времени, прежде чем Камилла нарушила тишину.

— У тебя есть дети?

— А? О… нет. Во всяком случае, я так не думаю. — Хадсон шмыгнул носом. — Я просто не могу себе этого представить. Я? Отец? А ты можешь такое вообразить, Мэтью?

Не втягивай меня в это, — подумал Мэтью. — Жаль, что тренировочные мечи мы оставили далеко в Альгеро.

— Из тебя бы получился отличный отец, — буркнул он.

— Ах ты… — Неизвестно, какое грязное ругательство должно было за этим последовать, но Хадсон сдержался. Его улыбка растянулась так сильно, что было почти слышно, как скрипят мышцы его лица. — Большое спасибо.

— А я согласна, — сказала Камилла. — Я уверена, что твой опыт был бы ценным предостережением для любого впечатлительного юноши.

— Она что, оскорбила меня? — спросил Хадсон у Мэтью.

Тот лишь сильнее вжался в спинку скамьи. В данный момент он чувствовал себя третьим колесом, пятой подковой или одиннадцатым пальцем. Он решил, что лучший способ вывести себя из-под перекрестного огня — это сбежать.

— Прошу прощения, — сказал он и вышел, чтобы занять место Профессора рядом с кучером.

День продолжался, повозки двигались дальше. Холмы сбегали вниз и поднимались вверх, одна долина сменялась другой, лес становился все гуще и гуще. Дорога была испытанием для упряжек, а небо грозилось пролиться дождем.

Когда пришло время сделать остановку, чтобы дать лошадям отдохнуть от этого бесконечного и тяжкого труда, Хадсон попросил Камиллу спросить у капитана Андрадо, можно ли ему одолжить солдатскую подзорную трубу.

Капитан ответил одним из своих самых мрачных взглядов, но отдал ему полированный латунный прибор, предупредив, чтобы он не уронил его и не испортил фокусировку.

Они снова тронулись в путь, и Мэтью сел рядом с кучером, который, — хотя и не был таким мрачным, как капитан, — бормотал по-испански что-то похожее на проклятия из самых грязных переулков Мадрида.