Лейли и Меджнун
Шрифт:
Когда ты в этом мире все не стоящим вниманья счел.
Все, кто видал мучение ее
И к блеску отвращение ее,
Решили так: "Должно быть, та бедняжка,
Страдалица, болеет очень тяжко.
Иль сердце тем ее поражено.
Что с домом ей расстаться суждено".
Все говорили: "Да, цветок прекрасный,
К родителям привязана ты страстно.
Теперь
Жизнь па чужбине будет тяжела -
Стони и плачь - бранить за то не будем.
Приходится стонать и разлуке людям.
Но, как уж повелось между людьми,
Ты постони - и после стон уйми.
Жизнь не прожить в девичестве беспечно,
С отцом и с матерью живут не вечно.
И как глотнешь напиток забытья -
Забудутся отец и мать твоя".
Лейли в ответ на те слова кивала,
Но людям свой недуг не открывала
И не хотела, скромность возлюбя,
Людским укорам подвергать себя.
Ведь как бы дева ни любила страстно,
Забыть о чести - для нее опасно.
Она одна, кругом - не счесть врагов, -
Как ни противься, а не снять оков!
Чтобы людских укоров не стыдиться,
Лейли пришлось для свадьбы нарядиться.
Она наряды красила собой,
Сверкая в них небесною красой.
И небо, увидав ее, вскричало:
"Меджнуна тверже ввек я не встречало".
Внушала без наряда грусть она,
В наряде радовала всех Луна.
И солнце лика ярко так сияло,
Что ореолом лик ей закрывало.
Но тайная невеста тьмы ночной
Зашли послушно в брачный свой покой;
Свет неба побежден был черным мраком,
И свечи звезд зажглись под зодиаком,
И жемчуга, их осветили ночь,
И дню подобно расцветили ночь.
Дев розоликих собралось немало,
И каждая в руках свечу держала.
И вот устроили веселый пир
Пятьсот красавиц - каждая кумир.
Сто Лун, сверкавших дивной красотою.
Кропили стежки розовой водою.
И розоликих сто ходили там,
Пахучей амброю кадили там...
Сто сладкоустых пели безмятежно
В лад с песней саза, сладостной и нежной.
А сто нарциссов потчевали всех
Вином - источником хмельных утех.
Сто роз держали на подносах злато,
Чтобы супругов одарить богато.
Невесту усадили в паланкин,
Как
Но мучилась, печальная, страдала, -
В пути, многострадальная, рыдала,
Веселье ей совсем на ум не шло,
Как щепку по реке ее несло.
Вот к дому жениха Лейли приводят;
Родня, подруги - все теперь уходят.
Цветник принять красавицу готов;
Одна осталась роза, без шипов [72] .
Осведомило счастье Ибн-Салама:
"Луна, которой жаждал ты упрямо,
Пришла сюда". Жемчужину ища,
Он к ней явился, страстью трепеща.
Увидел: светоч скрыло покрывало,
В тени лицо, что сердце зажигало.
И страсть великим вспыхнула огнем,
Неукротимо разгораясь в нем.
72
То есть без подруг и родичей.
Хотел сорвать фату, узреть отраду -
И между ними устранить преграду.
Лейли сказала: "Слава всех времен,
О ты, могущественный вождь племен!
Твое величье мне давно известно,
О тонкости твоей молва чудесна.
По всей вселенной, истину любя,
Все справедливым признают тебя.
Ты не с богатой встретился, а с нищей,
Не гостья - пленница в твоем жилище.
Я пленница - ты не пытай меня,
Я нищая - не угнетай меня.
Измучены моя душа и тело,
Дошли страданья сердца до предела.
В дни школьного ученья моего,
А значит, и мученья моего,
Я некоего мужа повстречала,
Он дэвом был - как скоро я узнала.
Отродье сатаны, безумен, тот
Преследует меня, не отстает.
Он об одном лишь мне твердит все время:
"Ты замуж не иди в людское племя.
Когда нарушишь волю ты мою,
Тебя и мужа тотчас я убью".
Сто разных мер, одна другой хитрее.
От ига не могли избавить шею.
Поток несчастий был неотвратим,
Отец и мать не совладали с ним.
Друзья старались долго, безуспешно,
Родители терзались безутешно.
Любима стала бесноватым я.
И отвернулись от меня друзья.
Прибывши в край, где мы живем смиренно,
Ты эту повесть слышал несомненно.