Лейтенант империи. Часть вторая
Шрифт:
— Я вас что позвал, — Михаил Владимирович не удержался и цапнул чебурек из пакета рукой, — в деле Сладкобаева прорыв, и я улетаю сегодня в карательную экспедицию, — великий князь прервался, украдкой облизал масленые пальцы, и продолжил: — так что мы с Вами не скоро увидимся вновь, а мне вас наградить надо.
— Да мы, — начал, было, я, но он махнул рукой, и я замолчал.
— Любая работа должна быть оплачена, — строго произнёс Михаил Владимирович, — Тем более просьба государя, но, так как вы действовали не официально, боевых наград присвоить не могу.
Великий
— Деньгами оплатить — пошлость, — поморщился он, — так что уточняю, лично вам что-нибудь нужно?
Оглянулся на ребят. Они лопали чебуреки, пили чай, и смотрели на великого князя влюблёнными глазами. Добиться от них хоть какого-то ответа не представлялось возможным. Но я-то прекрасно знал, что нам нужно.
— Ваше высокопревосходительство, — начал речь с обращения на военный манер, как бы намекая, в каком направлении последует просьба. Если правильно разобрался, именно так говорят аристократы, намёками. — У нас есть одна личная просьба. Вернее, коллективная.
— Слушаю, — кивнул Михаил Владимирович.
— У вас в арсенале служат два гвардейца, — я набрал воздуха в грудь и, словно бросился в атаку, — два брата: капитан Семён Семёнович и каптенармус, — я посмотрел на Пруху.
— Кирилл Савельевич, — прошептал Прохор.
— Кирилл Савельевич, — повторил я, и посмотрел, — на великого князя, — мы нашли тот труп в катакомбах только благодаря им.
— Вернее, их пренебрежению воинским долгом, — проронил Михаил Владимирович.
— Да, — смутился я и посмотрел на ковёр, но тут же вскинул голову обратно, — но они не виноваты, мы заслали к ним профессионального диверсанта, — на этих словах Пруха слегка склонил голову, а я почувствовал прилив уверенности и с жаром продолжил: — у него стаж больше двадцати лет, мастер своего дела. У них не было ни одного шанса.
— Не хватило мастерства, — хмыкнул великий князь, — выдержка подвела.
— Так точно, — я понимал всю абсурдность данной ситуации, но не мог остановиться. Я обещал Прухе, что сделаю всё, что в моих силах? Так вот оно. — Диверсант ослабил их бдительность, притворился своим в доску, и обеспечил нам доступ в арсенал. И это, — я постарался придать голосу торжественности, — несмотря на отчаянное сопротивление. Семён Семёнович всех нас чуть не покрошил в мелкий фарш.
— Что же ему помешало? — прищурился Михаил Владимирович.
— Многолетний опыт старшего матроса Байрачного в военной психологии условного противника, — отчеканил я, вытягиваясь во фрунт. — А тут ещё и вместо врага оказались наши, так что у них не было шанса. И мы просим не наказывать их за это.
Я закончил говорить на последнем дыхании. Судорожно вдохнул и добавил:
— Это единственная награда, которая нам нужна.
Повисла тишина.
Михаил Владимирович, в одной руке чебурек, в другой чашка чая, стоял и хмуро взирал на нас. Ребята отвлеклись от еды. Затаили дыхание. Преданно поедали взглядами великого князя. Молча сидела и Лиза. Смотрела на нас с интересом. Её глаза метались то на
Потянулась минута ожидания.
За ней вторая.
— Вы уверены? — хмуро проронил Михаил Владимирович, — хорошо подумали?
— Так точно, Ваше высокопревосходительство, — заглушил я стройное мычание бойцов.
Страха не было. Я считал, что мы поступаем правильно. Сомнений не возникало. Даже не гонял мысли по кругу, чтобы успокоить себя. Нечего успокаивать. Всё сказано вслух. Отступать некуда, за нами братья.
— Понятно, — хмуро протянул Михаил Владимирович и, неожиданно, улыбнулся, — что ж, так тому и быть.
— Благодарим Вас, Ваше высокопревосходительство, — поклонился я заторможено, а вслед за мной и остальные бойцы. Мне до конца не верилось, что получится, но вышло же!
— Запомните этот урок, ребята, но не злоупотребляйте им, — великий князь нажал кнопку на столе, — Историю пишут победители.
Дверь в кабинет открылась, только его палец соскочил с кнопки.
— Ефим Гораздович, дорогой, — обратился Михаил Владимирович к вошедшему секретарю, — внеси изменение в отчёт. Сводные братья Беловы, выполняя воинский долг, приняли на грудь коварную атаку противника и, проявив героизм, оказали неоценимую помощь в раскрытии иностранного заговора.
— Приставить к награде? — уточнил секретарь, с подозрением оглядывая промасленные пакеты на полу.
— Да, — махнул рукой великий князь, — премия, внеочередной отпуск и путёвка в центр реабилитации от алкоголизма.
Секретарь закрыл за собой дверь, и Михаил Владимирович посмотрел на часы:
— Вот и всё, друзья, мне пора ехать, — он улыбнулся нам и встал по стойке смирно: — благодарю за службу!
— Служим Отечеству! — гаркнули мы дружно, повторяя его действия.
— Да, Ростислав Драгомирович, насчёт ночёвки, — привлёк моё внимание великий князь, когда поравнялся со мной на выходе из кабинета, — Елизавета Владимировна предлагает съездить в боярский центр к Карлу Венедиктовичу.
— Да, чтобы он провёл обследование, — впервые за вечер заговорила со мной Лиза, каким-то образом оказавшись за моей спиной.
— А ты как раз хотел консультацию у стороннего специалиста, — Михаил Владимирович хлопнул меня по плечу, — так что езжайте сейчас.
— Но у нас боец в лазарете, — не то, чтобы я против, но оставлять Фею одного не хотелось.
— Он уже в норме, тоже поедет, — сообщила Лиза.
— Вот видишь, всё складывается, — улыбнулся великий князь, — как раз там и заночуете, я распорядился.
Поездка в боярский центр прошла штатно. Быстро и без эксцессов.
Забрали Фею из госпиталя. Погрузились на служебный автограв гвардии. Полчаса лёта и мы на месте, укладываемся на койки в боярской казарме.
Единственное, что опечалило — не смогли полюбоваться видами. Слишком темно. Но ничего, утром наверстаем. Так я думал, когда засыпал. Наивный.
Утро началось с побудки, душа и круглой физиономии пухлого профессора.
Почему профессора? Так белый халат и классические очки.