Лейтенант космического флота
Шрифт:
О, а вот это мысль, которую стоит добавить в отчёт. Спасибо, старшина.
— Вы — убийца, господин лейтенант, а то, что вы сделали — военное преступление, — фыркнула на меня мичман Антонова.
Ну, они даже не были военными, так что…
— Я сделал то, что предписывает устав, — холодно произнёс я. — И вы на моём месте должны были бы сделать то же самое.
— Хорошо, что я не на вашем месте, — прошипела она, разворачиваясь и демонстративно покидая кают-компанию.
Идеалистка. Я её, с одной стороны, понимал, она
Мнения в целом разделились, большая часть команды считала меня если не героем, то хотя бы славным малым, который сделал всё правильно, но некоторые всё же записали меня в преступники и негодяи, начиная величать Мясником за спиной.
Отчёт я закончил даже до того, как очухался капитан Сахаров. Ему тоже придётся как-то это всё объяснять, и грядущего разговора я ждал, как неизбежной кары, ощущая только желание выбросить Сахарова в шлюз, как это сделали туранские рабы. Я даже поставил неподалёку от его каюты наблюдателя, который и оповестил меня о том, что капитан изволил проспаться.
Готовый отчёт немедленно отправился капитану. Спустя несколько минут на корабле раздался крик, от которого задрожали стены.
— Мясников!!!
Я усмехнулся. Всё как и ожидалось.
Передо мной вдруг возникла Скрепка.
— Новое задание! — пискнула она.
Задание: прибыть к капитану Сахарову В. А.
Срок выполнения: НЕМЕДЛЕННО!!!
Я поднялся со своего места в кают-компании, поправил китель, неторопливым шагом отправился к капитану, морально готовый уже к любому исходу. В любом случае, что бы ни произошло, отчёт автоматически отправится в штаб сектора, вышестоящему командованию. Если только я сам не отменю отправку.
Около двери в капитанскую каюту я остановился, глубоко вдохнул, выдохнул. Ощущение было такое, будто я собрался прыгать без парашюта из верхних слоёв атмосферы. Но всё равно придётся идти, так что я сделал шаг вперёд без лишних раздумий.
Дверь открылась, капитан Сахаров стоял спиной ко мне, глядя в монитор на стене. Он чуть сутулился, сцепив руки за спиной, вся его поза выражала крайнее неодобрение. Мне он вдруг напомнил стервятника, выжидающего, когда умирающий в пустыне наконец отбросит копыта.
— Лейтенант, — мрачно произнёс он.
— Господин капитан! Лейтенант Мясников по вашему приказанию прибыл! — отчеканил я, сделав три строевых шага и исполнив воинское приветствие.
Сахаров молча отвернулся к монитору, на котором виднелось изображение звёздного неба и станции U-681.
— Вы прямо-таки притягиваете неприятности, Мясников, — глухо произнёс он.
Я промолчал, ожидая нового
— Ну, может, объясните, что это было? — спросил он. — Какая муха вас, к чёрту, укусила?
— Всё изложено в отчёте, господин капитан, — сказал я. — Достаточно подробно.
— Да, я ознакомился. И почему не уведомили меня? Почему не разбудили? — спросил он, снова разворачиваясь ко мне.
Вот здесь я прокололся, да. Эту формальностью я пренебрёг, понимая, что капитана и из пушки не разбудишь. Ну и мне не хотелось вообще вспоминать о его существовании, чтобы он снова не испортил мне вахту. Это я предпочитал делать сам.
И если бы я хотя бы попытался уведомить Сахарова, это уже считалось бы за попытку. А врать сейчас, что я пытался, только делать ещё хуже.
— Вы, господин капитан, были не в состоянии… — начал я.
— Молчать! — рявкнул Сахаров так, что у меня в ушах зазвенело.
Я исполнил приказ. Замер по стойке смирно, дожидаясь новой порции помоев и ругани.
— Здесь я решаю, в состоянии я или нет! — заорал он.
Похоже, больная тема.
— Ты идиот, лейтенант! Безмозглый дебил! Чёрт тебя дери, ты под трибунал пойдёшь! И мы все за тобой! — брызгая слюной, начал орать капитан. — Где вас таких только делают?
Я молча ждал, когда поток ругани иссякнет. Виноватым я себя не считал. Если я и чувствовал вину, то не за то, что не предупредил командира.
Если старший мичман Фидлер засвидетельствует, что капитан был в это время пьян, то всё пройдёт хорошо. Если нет… Ну, мне светит как минимум взыскание, но мне от него не было ни горячо, ни холодно. Я действовал так, как должен был, а офицеру иногда приходится брать на себя ответственность за непростые решения. Только так приобретается ценный опыт.
Сахаров поливал меня ещё несколько минут, багровея от злости, пока вдруг не замолчал, поняв, что я пропускаю всю его брань мимо ушей. И это, похоже, задело его даже больше, чем уничтожение туранского корвета.
— Под арест! — проорал он, а затем вызвал дежурных.
Двое операторов, рядовой и ефрейтор, зашли в каюту, ефрейтор начал доклад, но Сахаров махнул рукой, мол, не надо.
— Под арест его, — ткнул он в меня пальцем.
Операторы приготовились взять меня под локотки, но я посмотрел ефрейтору в лицо.
— Я сам, не надо, — произнёс я, и дежурный кивнул.
Арест так арест. Будет время отдохнуть от монотонной службы и бесконечной корабельной рутины. Не думаю, что кормить будут хуже, чем сейчас.
Отдельного помещения для содержания арестованных на «Гремящем» не было, всё-таки в космосе каждый сантиметр пространства важен, и лучше бы использовать его с умом. Арестованных содержали просто и бесхитростно, в одном из отсеков трюма, и меня отвели туда.
Я запросил у Скрепки свой статус.