Лейтенант космического флота
Шрифт:
Хватит, пожалуй, посиделок. Лучше пережду в каюте. Я поднялся, чувствуя неприятный холодок по телу, почему-то в командирской рубке гиперпространство ощущалось совсем не так.
— Господин лейтенант! — остановила меня вдруг мичман Антонова.
Румяная, красная.
Я повернулся к ней, натянув на лицо максимально нейтральную улыбку, какая только имелась в моём арсенале. После случая с туранским корветом мичман Антонова была ко мне как-то не слишком приветлива.
— Я хотела извиниться… — сказала она, неловко улыбнувшись.
Внезапная, но довольно приятная
— Пустое, — улыбнулся я.
— Нет, правда, — вздохнула она. — Я поняла, что была не права.
— И это делает вам честь, госпожа мичман. Позвольте пройти, — сказал я.
Она выпустила меня из кают-компании, явно не договорив всё, что хотела сказать, и даже немного посмотрела мне вслед, но я не настроен был сейчас на общение. Можно было бы, конечно, пригласить её куда-нибудь, хотя в тот же бар на орбитальной станции, но сейчас мне было банально лень этим заниматься, пусть даже у меня были все шансы покорить её сердце.
В каюте я наконец скинул опостылевший китель, улёгся на койку, глядя в потолок. Сон не шёл, хоть и к ощущению гиперпространства за бортом я уже немного привык и оно перестало так давить. Переход всё равно не самый долгий, да и «Гремящий» с уверенностью мог погружаться ещё дальше, ускоряясь до умопомрачительных скоростей. Но сейчас он шёл на стабильных двадцати тысячах, так что по времени обратный путь займёт столько же, сколько и прошлый переход.
В голову лезли непрошеные мысли о том, что было бы, если бы «Неуязвимый» всё-таки сумел нас протаранить. Явно ничего хорошего. Мы все были бы мертвы, и осознание этого факта как-то неприятно сжимало сердце. Даже при том, что я был готов к этому, когда поступал на флот.
Смерть в космическом флоте всегда была где-то рядом, поджидала за углом, даже в мирное время. Случайная разгерметизация, неполадка в системе жизнеобеспечения, поражение электрическим током, десятки, сотни, тысячи способов подохнуть. Но всё это меркнет перед несущимся прямо на тебя космическим кораблём. Всё это не так наглядно.
Вышли из гипера в точке назначения, Борисов справился. Вернулись на свою прежнюю орбиту, снова началась рутинная и однообразная служба, которая скрашивалась только посиделками в кают-компании и мелкими задачами по ремонту «Гремящего», которые никогда не заканчивались и которые я делал почти ежедневно, возвращая кораблю его лучшую форму. Отчёт о нашем походе в систему К-22089 отправился в штаб сектора в тот же день, как мы вернулись.
Вскоре мне по внутрисистемной связи прилетело сообщение.
Задание выполнено!
Баланс пополнен на 24000 имперских кредитных билетов!
+ социальный рейтинг!
Вот это радостно. Неплохая премия вдобавок к тому, что мы выручим за проданное пиратское барахло. Пожалуй, надо будет заглянуть к коменданту, пообщаться. Макаренко этим, кстати, тоже пренебрегал, он вообще нечасто показывался на станции.
В системе всё было как всегда, спокойно, уныло, однообразно. Звезда продолжала синтез гелия из водорода, работяги ковыряли астероиды в поясе, станция висела символом имперской власти на этой окраине. Таможенники досматривали пролетающие иностранные суда, почтовые и курьерские боты сновали от окраин системы до станции и обратно. Жизнь текла своим чередом. Кроме того, что я вдруг заметил одну странность. Из системы исчезли все иностранные корабли, до нашего отбытия висевшие тут неделями.
Я даже поделился своими наблюдениями с капитаном.
— Странно, не правда ли? Ни одного иностранца. Только наши, — сказал я, изучив список кораблей, присутствующих в системе и передающих свои координаты.
— Бывает, — пожал плечами капитан Макаренко.
Мы оба снова находились на мостике.
— Раньше от них тут не протолкнуться было, — возразил я.
Лично мне это казалось очень и очень странным.
— А ещё раньше, до твоего прихода, тут вообще их почти не бывало, — сказал капитан. — Так это было, временное. Сезон у них, может, какой.
— Не знаю, не знаю… — пробормотал я. — Тут же не только туранцы были, тут вообще все паслись, как будто ждали чего. Или наблюдали. Шпионили.
— Это не наше дело уже, Лёша, — сказал Макаренко. — Шпионов пусть вон, на станции ловят, наше дело тут оружием бряцать. Мы и побряцали.
С одной стороны, капитан Макаренко тоже был прав, у нас была вполне конкретная и понятная задача, изображать имперское присутствие в системе. Контрразведка была епархией майора Игнатова, и лезть без спросу не стоило, но меня всё равно тревожила эта внезапная перемена обстановки. Как по старому поверью, согласно которому с корабля, который утонет, убегают все крысы.
Хотелось разузнать об этом деле поподробнее. Не удивлюсь, если все те иностранные корыта, пристыкованные к станции и неделями торчащие тут, снялись и ушли в один момент, как по приказу. Явно неспроста.
— Разрешите на станцию отлучиться, господин капитан? — спросил я.
— Пожалуйста, в свободное время, — сказал он. — Будешь там в баре, захвати мне Брепси, пару баночек.
Да хоть целый ящик. Мне не сложно. Может, полёт на станцию поможет мне унять эту внезапно возникшую тревогу. А может и нет.
Глава 22
Как только выдалась свободная минутка, я отправился на станцию. На нашем челноке, в компании ещё нескольких офицеров, желающих отдохнуть и отвлечься от несения службы. Вот только я летел туда не ради отдыха. Хотелось зайти к коменданту, к майору Игнатову, пообщаться с тем и с другим. Выяснить, что тут вообще происходит, что случилось в системе за время нашего отсутствия.
Всех остальных это нисколько не волновало. Судя по обрывкам разговоров, доносившимся до моего слуха, все куда больше переживали за чемпионат по спейсболу и результаты нашей сборной на квалификации. Я к спорту, за исключением личной физической подготовки, был равнодушен, и в обсуждение не вникал.