Лицензия на убийство
Шрифт:
— Ты думаешь, Натан, мои чувства к тебе — всего лишь гормоны и это пройдёт со временем?
— Я ничего такого не говорил. Не нужно передёргивать.
— Ты ничего обо мне не знаешь! Абсолютно ничего! Между нами всё кончено!
— Любовь — только и нашёлся что ответить на это Натан.
Глава 21
Рандеву под дождём
Дни шли вяло, текуче, по-знойному нехотя. В воздухе свистели дроны, пытаясь хоть немного остудить расплавленный солнцем воздух. Каждый спасался от жары как мог. Кто-то пытался найти хоть какую-то спасительную тень, кто-то прибегал к помощи
Но это всё так — не больше, чем красивый фон, для того чтобы придать больше жизни текущему повествованию. Пора вернуться к действующим лицам будоражущей кровь пьесы.
Симона и Авель встречались. Нельзя было сказать, что у них всё было серьёзно, но обоих всё вполне устраивало. Симона лелеяла тщетную надежду забыть Натана. Авель в этом мало преуспевал, так как был совершенно на него не похож, но всё же с ним она чувствовала себя нужной. Ей и этого было достаточно. Авель же и вовсе был на седьмом небе от счастья. Не сказать, что им двигало одно только светлое чувство. Была тут конечно же и доля самолюбия. Кто откажется встречаться с красивой девушкой, да к тому дочерью четы Лассвелов. Все знакомые просто умрут от зависти. Но всё же Авель понемногу влюблялся. Он с каким-то благоговением держал Симона за руку, когда они вместе прогуливались в тени искусственной листвы. Он старался предугадать каждое её желание, развлечь и рассмешить, но всё выходило у него слишком неестественно и нарочито. Он и сам это понимал, оттого и приходил порой в конфуз. Что касается самого Натана, то он пока решил оставить всё как есть. Стоит напомнить, что Натан не знал личность ухажёра Симоны. Его не прельщала излишняя опека с её стороны, её бесконечные попытки покуситься на его свободу. Ему и так своих дел хватало. Один только Майк приносил ему много хлопот. В последнее время он совсем забросил книги и всё больше времени проводил у компьютера. Натан это не устраивало, так как он отлично понимал, какова истинная цена образования. Если сейчас не привить любовь к наукам и книгам, то потом это будет сделать гораздо труднее. Натан видел в Майке себя прежнего — ленивого, упрямого, праздного; того самого, которого в себе ненавидел.
Фауст же и вовсе не переживал из-за того, что их совместные дружеские встречи
вдруг прекратились. Он не бежал от одиночества, но скорее искал его. Его тошнило от всей этой суеты, что навязывается людям, как некая жизненная необходимость. Только будучи один он мог подумать о стольких вещах, которые его действительно интересовали. О том самом, о чём и не расскажешь при тесной беседы. Ты просто будешь выглядеть скучным или того хуже — тебя не поймут. У Фауста это уже стало идеей фикс — непонимание его со стороны окружающих. Но так даже лучше. Никто не будет набиваться в друзья.
Занавес. Антракт. Жиденькие овации, сухие замечания по поводу происходящего на сцене. Невыносимая скука бытия. Но дальше всё будет бодрее. Дальше публика непременно увидит экшен, иначе сцена и актёры (да и сам режиссёр!) рискуют быть заброшены тухлыми яйцами и гнилыми помидорами.
Авель пригласил Симону в ночной клуб ''Рандеву''. Клуб был очень престижным и дорогим. Зазывающая яркая неоновая вывеска, здание, отделанное белым мрамором, наконец само местоположение — всё говорило о том, что в этом месте можно было отлично провести время в компании и одному. И только здесь прислуга, диджеи —
— Отличное место, согласись — бросил он как можно небрежнее, когда они вместе подошли к главному входу в клуб.
— Да, здесь весьма неплохо.
— Не то слово. Здесь просто отлично.
— А я думала, что ты романтик и вместо клуба мы бы просто погуляли по ночному городу.
— Романтик? Это тот, кто пишет романы? Писатель?
— Тебе разве не знаком этот анахронизм? — удивлённо спросила Симона.
— Прости, но я не силён в учёных словах.
— Надо же — расстроенно заметила Симона и грустно посмотрела на яркую неоновую вывеску, по которой бежали первые неловкие капли дождя.
— За то я силён в кое-чём другом.
Это прозвучало вызывающе и пошло. Симона промолчала. Она вдруг поймала себя на мысли, что думает о Натане. Авель оказался типичным бабником. Вся романтика вмиг испарилась, оставив неприятный осадок в душе.
— Я пожалуй пойду.
— Куда ты? Мы только ведь пришли? Я так хотел потанцевать с тобой.
— В другой раз.
— Стоять! — Авель грубо схватил девушку за руку и прижал к себе. — Куда ты собралась? Вечер только начинает быть томным.
— Отпусти! Мне больно!
— И что ты сделаешь? Закажешь меня по лицензии? Ты же знаешь, что я из высшей касты. Я неприкасаем. Не будь дурой! Пошли в клуб, а то промокнем стоя под дождём.
Дождь действительно усилился. Где-то вдали пару раз сверкнула молния и заурчал гром. Ветер так же крепчал. Надвигалась буря.
— Я тебе уже всё сказала — настаивала на своём Симона. — Я никуда не пойду с тобой. Если ты не отстанешь от меня, то я начну кричать.
— Катись, дура! Беги к своему дружку Натану!
— Что? Откуда ты про него знаешь?
— Видела бы ты его лицо, когда я сообщил ему, что заказал его по лицензии. Он дрожал, словно лист на ветру! В жизни не встречал таких трусов.
— Так это ты тогда заказал Натана?
— Да, но каким-то чудом он избежал расправы. Чёртова система ФСЧН! Наверняка у них что-то с базой данных накрылось. И ведь не хотят признавать своей ошибки, идиоты!
— За что?!
У Симоны вдруг закружилась голова. На миг всё поплыло перед глазами, но капли дождя быстро привели её в чувство.
— Ревность. Ты красавица, завидная невеста, а влюбляешься в какого-то простака. Он не твоего круга детка. Тебе нужен кто-нибудь вроде меня. Мы же с тобой отличная пара! Перестань ломаться и строить из себя правильную. Кто, если не мы, лучшие среди людей планеты Земля, достойны пользоваться всеми её благами.
— Ты мне омерзителен! Я думала, что ты другой!
— Я тоже думал, что ты окажешься посговорчивее, святоша.
У Симоны на глаза спешно навернулись слёзы. Скорее даже не от обиды, а в том, что она так сильно заблуждалась. Какие же козлы эти парни! — думала она тогда. Все они одинаковые.
Но только Симона отвернулась, как вновь Авель грубо схватил её за руку. Симона занесла левую руку для пощёчины, но лишь вскользь чиркнула указательным и средним пальцами по лицу Авеля. У того это действие вызвало бурю эмоций. Он въехал Симоне что есть силы кулаком в челюсть. Та, пошатнувшись, упала на колени.
— Ну что, нравится?!
— Это тебе даром не пройдёт. Я найду способ заказать тебя! А если потребуется, то убью самолично!
— Я аж трясусь от страха, что твой Натан. Не много ли себе чести, девка?