Личность и Абсолют

Лосев Алексей Федорович

Так, в статье о номинативном строе предложения как о своего рода вершине развития синтаксического строя языка (статья отражает позицию автора 40—50–х гг., но в ней излагается та же концепция, хотя уже и на новом терминологическом и понятийном фоне) Лосев вводит и обосновывает положение о сущностном различии между логическими и грамматическими категориями [994] . Грамматические категории всегда, по Лосеву, интерпретируют, что и отличает предложение от суждения, поскольку логическое мышление не интерпретация, а в конечном счете онтологически обоснованное саморазвертывание смысла, в частности переход от основания к следствию [995] . Здесь Лосевым зафиксирован важный момент его концепции: логика как теория развития, а значит, и движения, смысла занята выявлением обоснованных и инвариантных форм перехода от одного смысла к другому. Высказывания же «естественной» речи наполнены самым разнообразным ситуативно текущим содержанием, в том числе и даже чаще всего не имеющим отношения к инвариантным

формам саморазвития логического смысла.

994

См.: О типах грамматического предложения в связи с историей мышления Ц Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982.

995

См. там же. С. 360.

Так, любое предложение, включая номинативное как самое синтаксически развитое, может, по Лосеву, явиться суждением только в том случае, если в нем мыслится или по крайней мере предполагается то или иное основание, т. е. та или иная обоснованная форма перехода от одного смысла к другому. «Человек строит дом» будет действительно логическим суждением, а не «просто» указанием на чувственно воспринимаемый материальный факт, если оно будет пониматься как содержащее в себе принцип своего собственного обоснования. Если же здесь нет никакого подвижного и развивающегося смысла, если оно ни На чем не основано и само не является принципом обоснования, то это не суждение, а только обозначение слепого, изолированного и никак не осмысленного факта [996] .

996

См. там же. С. 361.

И далее Лосев целенаправленно обыгрывает в связи с этим положением понятия субъекта «и предиката:

«Можно сказать и так. Что является предметом или субъектом суждения Человек строит дом'? Конечно, отнюдь не человек, поскольку в данном суждении мы мыслим не только человека, но и построение им дома. Другими словами, в логическом смысле субъектом является здесь все суждение целиком. Но если мы спросим себя, что же именно говорим здесь о субъекте, что именно ему приписываем… или, попросту говоря, спросим о предикате этого суждения, то совершенно ясно, что «Этим предикатом суждения окажется опять–таки само же суждение. Все суждение, взятое целиком, есть и свой собственный субъект, и свой собственный предикат». Отсюда и делается Лосевым искомый вывод: «Поэтому либо в логическом суждении вообще нет никакого субъекта и предиката, либо они различаются между собой только как этапы обоснования, как разные степени логической оформленности и конкретности, как разные этапы логического развертывания некоего одного логического принципа» [997] (выделено мною. — Л. Г.). Логика мысли узнаваема: имя и предикат тоже понимались Лосевым не как две разные сущности, а как разные этапы или степени развертывания одного и того же процесса.

997

См. там же. С. 361—362.

Однако эта логика претерпевает здесь некоторые изменения. Если эйдос как бы «одномоментно» вбирает в себя как в замкнутую целостность именную и предикативную составляющие, то логос, напротив, располагает эти составляющие в некой обоснованной смысловой последовательности. Логос устанавливает способы связывания смыслов и тем самым состав всех возможных форм обоснованного перехода от одного смысла к другому в пределах смысловой членимости и одновременно цельности одного и того же исходного эйдоса.

В том числе логос утверждает в качестве одной из таких инвариантных форм перехода и функциональную связь смысловых компонентов эйдоса по типу субъекта и предиката, но утверждает ее только как принцип, как «пустую» в конкретно–грамматическом и синтаксическом отношении «оболочку». Если в грамматике позиции субъекта и предиката знаменуют два разных лингвистических действия, то в логическом суждении распределение смыслов по субъектным и предикативным позициям не нарушает исходного единства процесса саморазвития смысла. Это происходит потому, что суждение, будучи «единицей» первого уровня лосевской концепции, соответственно является по своей природе самопредикацией, т. е. тем, что имеет «точку взаимной трансформации» с субъектом–именем (а не грамматической «предикацией со стороны», свойственной единицам второго уровня лосевской концепции).

Эту самопредикативность логического суждения Лосев демонстрирует следующим образом. «Предикат строит дом логически развертывает, — говорит Лосев, — то, что содержится в субъекте человек. Предикат человек строит дом логически развертывает и оформляет то, что содержится в субъекте построение дома человеком» [998] . Последнее утверждение, согласно которому содержащая предикативный акт фраза сама в своем целом тоже есть предикат, причем предикат к именной группе, отражает ту же основную лосевскую идею, но несколько в другом ракурсе: даже прямо глагольная предикативная грамматическая форма является в логическом суждении не чем иным (и не большим), как разновидностью аналитического и, следовательно, не произвольного, смыслового развертывания имени йли именной группы. В философском плане это значит, что принцип разделения на субъект и предикат не жесткий императив и не доминанта мышления, а только один из возможных «равноправных» способов «ощупывания» логосом смысловой структуры продолжающего оставаться цельным

эйдоса–ймени. Хотя по форме мы имеем здесь «настоящий» глагольный предикативный акт, с лосевской точки зрения, перед нами не нечто действительно глагольно–предикативное в грамматическом смысле (т. е. не нечто, включающее в себя интерпретационно трудную для любой лингвистической концепции категорию времени, а с нею—случайные или вообще произвольные признаки субъекта), но один из частных логических способов выражения постоянного признака (в данном случае того признака человека, что ему свойственно строить дома). А постоянные признаки тем и отличаются, что содержащие их предикативные по структуре фразы обладают способностью к свертыванию в именную группу без изменений в референции (по типу: «строящий дома человек»).

998

Там же. С. 361.

Таким образом, в сфере логоса утверждается сам принцип распределения смыслов по субъектной и предикативной позициям, но в логосе нет, по Лосеву, того сущностного различия между субъектом и предикатом, которое имеется в грамматике. В непосредственно языковой сфере субъект и предикат отражают принципиально разные по направленности и по функции лингвистические процессы: процесс именования (или референции) и процесс предикаций. Взятые же в качестве членов логического суждения, субъект и предикат понимаются как этапы одного и того же процесса саморазвития смысла.

В этой же поздней статье Лосев воспроизводит и свою раннюю идею о принципиальной невыраженности в языке самой сущности, а значит, и о генетически предикативном (энергийном) характере всего в нем выраженного. Бесконечно разворачивая смысл по его же собственным законам, мы уходим в поисках подлинного субъекта в бесконечность: «Поэтому подлинным субъектом всякого суждения является то неизвестное X, которое есть вечно потенциальный субъект исходящих из него бесконечных предикаций…» [999]

999

Там же. С. 362.

Но если грамматически понятого предикативного акта (т. е. предикативного акта, понятого как скрещение двух принципиально разных языковых процессов) нет в логосе, то такой акт в полную меру расцветает, по Лосеву, на втором уровне его предикативной концепции, отдаляющемся от эйдетически–логосной сферы и приближающемся к владениям собственно языкового меона и к чувственному миру: «Совсем другое дело—грамматическое предложение… которое развивается отнюдь не в направлении мышления, мыслительных связей и бесконечной цепи обоснований, а в направлении понимания и сообщения понимаемого, в направлении произвольного выбора из того, что дает мышление, и произвольного (выделено мною. — Л. Г.) его комбинирования» [1000] .

1000

Там же.

В качестве примеров «произвольных» грамматических предикаций Лосев использует то, что в академических грамматиках называется предикативными синтагмами (в противоположность синтагмам непредикативным), и даже особо выделяет предикативные синтагмы с глагольным предикатом [1001] . При этом Лосев не только иллюстрирует произвольность грамматического предикативного акта на примерах, но и высказывает обобщенные суждения, утверждая, в частности, что грамматическое предложение не следует логическим связям понятий, не выражает логический вывод предиката как следствия из субъекта как основания, что оно соединяет субъект и предикат совершенно независимо от их логической взаимосвязанности и часто даже вопреки этой последней (так, предложение ««Я еду завтра в Москву» оценивается как логически бессмысленное [1002] ). Из всего этого следует, вероятно (хотя это и выражено Лосевым без категориального нажима), что «произвольность» является сущностным свойством грамматического предикативного акта или предикативной синтагмы (особенно в случае глагольного предиката), свойством, естественно и неизбежно, с его точки зрения, возникающим вследствие скрещения в таком синтетическом акте разнородных и разнофункциональных лингвистических действий.

1001

Произвольность грамматической предикации иллюстрируется следующим образом: «Если воспользоваться приведенным примером, то для логического субъекта человек могут фигурировать в качестве грамматического субъекта строитель, рабочий, плотник, архитектор, человеческий ум, человеческий гений и т. д. Все это будут разные понимания логического субъекта. Логический предикат строит можно понимать как создает, созидает, сооружает, сколачивает и пр. Дом можно понимать как сарай, конюшня, амбар, магазин… школа, театр и пр. Вместо человек строит дом можно сказать дом строится человеком или происходит постройка дома человеком и пр. Все это есть бесконечные понимания одного и того же логического суждения человек строит дом. Это суждение, далее, можно выразить и поэтически, и прозаически, и вдохновенно, и безразлично, и торжественно, и обыденно, и восторженно, и вяло. Можно сказать огонь Прометея горит в душе и творчестве архитектора музыкой сооружений и скульптурой зодческих видений, и логический смысл этого витиеватого предложения будет только один—человек строит дом» (там же. С. 362—363).

1002

См. там же. С. 363.