Личный дневник моей фиктивной жены

Стальная Виктория

Борщ отсылал меня к приготовлениям Вероники. Блины мне готовила Маргарита, пусть и всего лишь один раз. Кофе — я отхлебнул кофе: такой кофе получался исключительно у моей любимой Ники, хотя Марго тогда похоже сварила. Кексы напомнили выпечку Береславы. А вот рыбные котлеты я не переносил на дух, и их никто не готовил в моём доме. Картофельные драники я едва ли пробовал в своей жизни. Греческий салат я вполне уважал и частенько заказывал в «Пегасе». Таким образом выходило, что меня опять подловили на моих же пристрастиях, надурили и высмеяли. Если до этого мститель использовал различные декорации для своих преступлений, то тут решил использовать съедобный

реквизит и размазать меня по полной, потому что я бы вряд ли отказался от борща и кофе Никули. Кофе с коньяком остывал, и мне надо было торопиться к Валентину и Олегу. Вишня чувствовал себя у меня дома как у себя и вальяжно расположился на диване, закинув ногу на ногу и покачивая своим высоким чёрным сапожком на каблучке с металлическим отливом, он не изменял себе и определённо оделся не по погоде в узкие тонкие кожаные тёмно-зелёные брюки и свою любимую гипюровую футболку фисташкового цвета. Вэл же напротив сидел сконфуженно, беспокойно поправляя после шапки свои взъерошенные каштановые с проседью короткие чуть завивающиеся волосы.

— Вас и на кухне преследуют обстоятельства непреодолимой силы? — Едко пошутил Мальвине, отчего я смутился.

— Да вы быстро поймали нашу волну, Вэл. Или лучше Валентин?

— Как вам удобно, Алексей Владимирович.

— А вы в свою очередь можете называть меня без отчества Алексей или Алекс, а то моё Владимирович пока выговоришь, встреча закончится, да и не приветствую я излишний официоз.

Глава 39

Знакомство и беседа с Вэлом Мальвине протекла непринужденно и интересно, я и не заметил, как пролетело время. Хотя бы на пару-тройку часов вспомнил, что можно жить обычной жизнью без преследований, постоянного страха, чьих-то манипуляций. Мы тепло попрощались с Валентином, а Олега я попросил остаться. Я отвёл его на кухню и показал сюрпризы, что мне приготовили.

— Что скажешь, Вишня?

— Скажу, что кофе был вкусный и очень похожий на рецепт Вероники.

— Вот! И ты это заметил! Что если…Ника живая? Например, мститель её не убивал, а оставил в живых и держит в заложниках?

— Если бы — не считается. Да, и за заложников выкуп требуют всегда или какую-то информацию вымогают. К тому же у тебя есть свидетель. Маргарита, кажется, всё вдоль и поперек рассказала по делу об убийстве Вероники. Или что-то изменилось?

— Спроси что-нибудь полегче. — Я обреченно посмотрел на Вишню. И он обнял меня…в первые за годы нашего знакомства, работы рука об руку и относительной дружбы. Олег похлопал меня по спине и начал ободряюще поддерживать.

— Старик, не кисни, и не из таких передряг выпутывались. А коли боишься отравиться заготовками своего неуловимого мстителя, то я с тобой разделю трапезу. Помирать — так с музыкой, молодым да под вкусный борщ с кексами. — Я слегка улыбнулся, чему Олег обрадовался. — Ооо, тебя начинает отпускать, я посмотрю.

— Да, Вишенка, один ты мне был и остаёшься верен, хоть и ненавидишь меня за отношения с Вероникой. А остальные — волки, которых я принял за домашних добрых псов, всё в лес смотрят, сколько ни корми, да норовят укусить побольнее.

— Оно как тебя понесло. За это стоит выпить и поговорить по душам.

— Да ну его в болото. У тебя своих проблем хватает, но ты вон держишься, как кремень, не жалуешься.

— Глядя на твою раздолбанную жизнь, я понимаю, что живу почти в шоколаде. Да и какие у меня могут быть проблемы? Я — Олег Вишний, решительный, непобедимый и всегда на коне. — Вишня утвердительно улыбнулся

и подмигнул мне. А я решил поймать его на полуслове и невзначай спросить про ситуацию днём в «Пегасе».

— Телефон жалко, ты же его только недавно купил, Настеньке хвастался.

— Ты о чём? — Олег, очевидно, напрягся.

— Короче, я был сегодня в «Пегасе» и слышал твой телефонный разговор, но ничего не понял. Неудобно получилось, конечно, без обид, я не специально.

— Ааа, ты об этом, Господи, бывает. Не бери в голову даже. — Вишня отрешенно зевнул, давая понять мне, что тема закрыта. Но меня не удовлетворила краткость его ответа, я хотел получить исчерпывающие подробности.

— Я радею о тебе и хочу помочь. Из-за чего и с кем ты поссорился, да так что свой телефон разбил? Я не могу забыть твой разговор и оставаться в стороне, когда у тебя неприятности.

— Алексей, правда, я сам разберусь, твоего внимания та ситуация не стоит, занимайся своим расследованием.

— Олежка, сдаётся мне, ты или темнишь что-то, или старого Алексея Владимировича жалеешь.

— Ахахах, ты себя решил в дедушки записать? Браво!

— Разумеется, я же в отличие от тебя-мальчишки жизнь повидал, хлебнул своё с лихвой.

— Ага, пришла пора передать свой опыт подрастающему молодому поколению.

— Ты с темы то не соскакивай, молодое поколение. С кем у тебя разборки недетские?

— С моим отчимом.

— Твой отец тебе не родной? А что он хочет?

— Мать вышла замуж за отца будучи беременной от другого и скрыла это. Но правда всплыла, и отец взбесился на нас с матерью: сначала он использовал меня в своих мелких делах, типа что-то своровать в магазине для него, какую-то мелочь. Ему доставляло удовольствие смотреть, как я убегаю с украденным весь перепуганный, как за мной гонится охрана с собаками. Бывало, он заставлял украсть вещицу и покрупнее или деньги у богатых соседей, когда мы к ним ходили в гости. С годами он и сам вырос и обозначился в преступных кругах, и меня подтянул. Поэтому при первой возможности я сбежал из дома, подальше от него. Я поменял фамилию, паспорт, устроился к тебе и надеялся, что отчим меня не найдёт, к тому же его посадили. Но он откинулся пару недель назад, заявился ко мне домой и потребовал ему помочь последний раз в одном ограблении…крупном и опасном.

— Да, чем дальше в лес, тем больше дров. А когда мы тебе с Илларионом звонили, и ты сказал, что у твоего папы подскочило давление, а мама из-за него переволновалась, что произошло на самом деле?

— В тот день отчим нагрянул ко мне со своей пассией, хотел у меня отсидеться, угрожал, а вы в это время позвонили, пришлось выпутываться, сказал вам с майором первое, что пришло в голову.

— И ты не побоялся пустить отца жить к себе?

— Ну, трухнул малость, не скрою, оставил отчима с его бабой в своей квартире, а сам от греха съехал в гостиницу.

— А матушка твоя где, раз отчим с новой зазнобой?

— Мать он прирезал спустя пару дней, как…узнал правду. Мне и пойти за помощью тогда было не к кому.

— Жесть какая?! — Я оторопел от ужасающего рассказа Вишнего. — Нееее, надо подключать Иллариона Львовича, нельзя пускать ситуацию на самотёк. Ты нам живым нужен, мы тебя в обиду не дадим.

— Корф, спасибо, не стоит утруждаться. Я знал, что всегда смогу на тебя положиться. И я тебя не ненавижу, мы просто оказались по разные стороны баррикад. Как заметил мудрый Гомер, нет ничего пагубнее женщины. И мы с тобой не стали исключением — на наши отношения пагубно влияют то Вероника, то Настенька.