Личный мозг
Шрифт:
Вполне понятно, что очень хочется повлиять на траекторию движения умозрительного шарика, которая отражает развитие мозга или созревание алгоритмов поведения. Однако такая коррекция всегда начинается с решения биологических проблем, крайне далёких от интеллекта. В результате невероятных усилий движение по эпигенетическому ландшафту ускоряется именно в ту сторону, где его ждёт торжество обезьяньих страстей и инстинктов. Путь шарика корректируется в точках ветвления канала при помощи мельчайших воздействий. Иначе говоря, мелкая песчинка, попавшая под шарик в точке бифуркации канала, может изменить его маршрут. В таком случае путь созревания мозга человека или становления сознания меняется очень глубоко. Этот образ объясняет бессмысленность родительских усилий по упорному рытью "каналов судьбы", в которые потомок может попасть только случайно или из-за
Попробуем вернуться к эгоистической эксплуатации эпигенетического ландшафта для получения личной пользы. От оплодотворения до становления взрослого мозга проходит около 30 лет. За это время человек преодолевает сложный период формирования структуры мозга и заполнения его всякой всячиной (Савельев, 2021б). Для начала рассмотрим самый обычный и распространённый путь развития личности. При этом не будем обосновывать мозговые возможности, поскольку они описаны ранее. Сразу перейдём к социальному и интеллектуальному созреванию.
Поначалу подросток пытается научиться жить среди взрослых: копирует поведение и запоминает наиболее важные цели существования. Он начинает пытаться повлиять на свой морфогенез для оптимального достижения позаимствованных у окружающих целей жизни. Не вызывает сомнений, что, ступив на этот прогрессивный путь, подросток будет пользоваться лимбической системой, которая созревает первой. В рамках инстинктивно-гормональных интересов его обезьянья интуиция подскажет самые "правильные", но совсем не человеческие пути становления личности. Этот отрезок эпигенетического ландшафта все проходят более или менее одинаково. Исключение составляют настоящие гении, которые могут сформулировать осмысленные задачи, равнозначные биологическому созреванию. Редкость встречаемости таких людей позволяет не рассматривать их в данной работе (Савельев, 2021б, 2024).
Кратко рассмотрим внутренние механизмы возникновения различных форм индивидуального мышления и их социальные последствия. После периода социальной и языковой адаптации наступает время полового созревания и конкуренции. В этот момент индивидуального развития появляются критерии для оценки ранее приобретённых навыков и приёмов межличностных взаимодействий. Совершенно естественно, что одновозрастные подростки ведут себя менее гуманно, чем заботливые родители. Приходится корректировать поведение и вырабатывать навыки нападения и защиты в довольно агрессивной среде. При этом самые убогие и понятные способы общения оказываются эффективными и универсальными. Подростки начинают коллекционировать такие социальные инстинкты, которые быстро приносят видимый результат. В глазах тинэйджера их противоречие с книжным опытом и художественными образцами поведения только доказывает глупость и архаичность последних. По этой причине наивный мозг подростка собирает собственную коллекцию социальных инстинктов или алгоритмов эффективного социального поведения.
Неопытной и пустой голове неведомо, что её тайные персональные алгоритмы мышления произошли от общих для всех обезьян архетипов естественного поведения. Самостоятельно добытые и выстраданные юношеские хитрости со временем оказываются всем известным набором мартышкиных секретов. При незатейливой жизни их дополняют профессиональными навыками и отливают в парадигму социально-биологического бытия. В этом случае разница даже между обладателями человеческого мозга заключается в наборе детских запечатлений и личного опыта по отстаиванию принятой парадигмы. Иначе говоря, при созревании мозга мы приобретаем индивидуальный опыт, который неповторим и уникален. Нам кажется, что он делает нас исключительными или по меньшей мере непохожими на других. Это большое заблуждение, поскольку бумажные фантики личного опыта приклеены соплями к стальному каркасу видоспецифичных форм поведения. При первом порыве ветра остаётся только жёсткая конструкция, а иллюзии о собственной уникальности улетучиваются. Однако всё не так трагично, как выглядит. Корректировать удаётся и сам видоспецифичный каркас нашего сознания, но для этого важно не упустить время его формирования.
Если интерпретировать такое созревание мозга в терминах движения шарика по эпигенетическому ландшафту, то картина будет выглядеть очень похоже даже у очень разных людей. Двигаясь по руслу, шарик традиционно попадает в наиболее глубокие рукава, проходя почти одинаковый путь. Результат движения шарика будет различаться только незначимыми деталями, которые почти не
Возникает вполне естественный вопрос о способах преодоления канализованного развития. Сам факт возникновения в голове таких вопросов является хорошим признаком. По-видимому, любопытный мозг способен на что-то большее, чем репродуктивное воспроизводство гоминид. Тем не менее для успешного отрыва от нашего обожаемого обезьяньего мышления нужно сочетание нескольких условий. Большим ограничением является возраст человека. Если осознание себя временно живущей мартышкой приходит в 10-11 лет, то есть шанс записаться в гении или таланты. Неплохие результаты даёт интуитивное ощущение собственного идиотизма в 20 лет, а в 30 лет - приносит пользу понурая уверенность в попусту потраченной жизни. Все эти прекрасные мотивы можно использовать для попыток самопревращения в личность. Под гордым званием человека надо понимать появление способности к пониманию изменяющегося мира, формирование рассудочного мышления и, в виде высшей награды, приобщение к "личному творчеству". Последнее является самым бесполезным развратом, который разрушает организм человека с абиологичными целями.
Относить творчество к разврату приходится по нескольким причинам. С одной стороны, для создания нового надо знать предысторию занятия, владеть профессиональными знаниями, приёмами и навыками своих предшественников. Для этого приходится много лет потратить на очень дорогую и бесперспективную подготовку к синтетической деятельности. Мозг всеми силами отваживает нас от подобных занятий. С его точки зрения надо потратить намного меньше средств, времени и сил на обзаведение репродуктивным помещением и несколькими сопливыми генокопиями. В молодые годы, на высоком гормональном фоне, бороться с такими соблазнами крайне тяжело.
С другой стороны, существует ещё одна личная проблема, связанная с индивидуальной конструкцией головного мозга. Допустим, что мозг потенциального творческого развратника полностью соответствует его занятию и гарантирует гениальный результат. Врождённые способности такого человека намного превосходят средний интеллект обывателя. Существует опасность, что праздность возьмёт верх и лёгкий успех надувательства окружающих станет второй натурой потенциального гения. Это часто случается и убивает больше гениальных мозгов, чем самая тяжёлая жизнь. Ещё одна опасность возникает при задержке развития центров мозга, которые входят в состав цепочек структур, детерминирующих уникальные способности (Савельев, 2024). Некоторые области головного мозга окончательно формируют свои связи после 20 лет, когда социальные обременения уже достигают своего максимума и приходится думать о том, как добывать пищу, заботиться о семье и выпасать генокопии. Вырваться из такой самодельной тюрьмы творческая натура не может, а её способности приходится похоронить в голове навсегда.
По этим причинам, называя творчество развратом, я никак не преувеличиваю трагизм и цену такого занятия. К сожалению, настоящему творчеству как заветному безобразию очень трудно научиться, но, один раз попробовав, оторваться уже невозможно. Возвращаясь к модели эпигенетического ландшафта, следует подчеркнуть его роль в пути к самореализации. Попадание в заветный канал с творческими пороками происходит через упорное подкладывание абиологических песчинок на пути шарика своей судьбы.
В чём же скрытый личный соблазн и биологический смысл появления таких странных личностей, склонных реализовывать творческие способности себе во вред. Дело в том, что биологическое самоубийство такого рода обычно объясняют величием результата, который осознаётся окружающими через много лет после смерти гения. Это нелепое толкование ничего не говорит о природе смертельных затрат одного человека. На самом деле мы сталкиваемся с одним из крайних структурных вариантов организации головного мозга. Проблема в конструкции, которая приводит к появлению в голове гения третьего игрока - структурно выраженного таланта. По сути дела, у бедного гения уже с рождения происходит формальное растроение личности, если использовать терминологию из психиатрии.