Лицо под маской
Шрифт:
– То есть, ты хочешь сказать, что Канаме и есть тот похищенный ребёнок? – подытожил молодой человек.
– Только – я говорю «только», поскольку подтвердить это может лишь Шото Исаи – если он на самом деле является тем самым мальчишкой, которого восемь лет воспитывали Харука и Джури Куран, думая, что он их сын.
После визита к дяде у Сенри в душе появилось ещё больше сомнений. Дяде незачем было лгать по поводу его брата. Он мог бы опровергнуть тот факт, что Шила родила ещё одного сына. Значит, у этого прохвоста был какой-то скрытый умысел, он хотел, чтобы правда с исчезнувшим племянником выплыла наружу, вот только к чему
Молодой человек предпочёл бы бросить это дело, но воспоминание о несчастном лице матери не давало ему покоя. Впервые он видел в её безумии такое осознанное поведение, как бы странно это ни звучало. Этот всплеск эмоций… На какой-то краткий миг он увидел искренние, настоящие чувства этой женщины, разглядел их под маской сумасшествия.
И вот теперь он здесь, сидит напротив чистокровного, который вырастил его предполагаемого младшего брата. Ему всегда не хватало материнского тепла и внимания, с самого детства им по большей части занимались няни и гувернантки, нанятые его дядей. Он прожил в доме матери до десяти лет, а затем его забрал к себе её брат. Шилу он видел лишь мельком, по праздникам, бывая в их старом доме в сопровождении Шики-старшего.
Возможно, Канаме повезло больше него – до восьми лет у него была настоящая, пусть и приёмная, семья. Глядя в лицо Шото, Сенри был совершенно не уверен в том, что тот раскроет ему правду, даже если и что-то знает, но вампир удивил его.
Исая подтвердил слова его дяди, дополнив историю недостающими деталями. Зачем и почему он это делал, - молодой человек предпочёл не вдаваться в подробности. Самое главное, он узнал то, зачем сюда приехал. Дело осталось за малым: разыскать самого Канаме и убедить его вернуться вместе с ним домой.
*****
– Думаю, самое время удивить тебя, мой дражайший кузен, - с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, изрёк Харука. Канаме не понравилось выражение его лица, у него было плохое предчувствие, он ощущал какой-то подвох за словами этого парня. – Тот, кто поведал мне о тебе, кто поделился пикантными подробностями, был… никто иной, как тот, кто вырастил тебя, выходив после той роковой ночи. Всё верно, это был Шото Исая, - после торжественной паузы выдал Харука.
Наверно, Канаме следовало бы смириться, ведь Исая-сан раскрыл ему глаза на происходящее, хотя он и надеялся до последнего на то, что это окажется всего лишь дурным сном. Слова этого парня для него ничего не значили бы, если бы… Как ни крути, а получается – либо Шото сказал ему правду и был в сговоре с Ридо, либо сговорился с Харукой, и они оба теперь обманывают его.
Хоть так, хоть эдак, а выходит, что все эти годы он доверял не тому. Молодому человеку было нелегко принять тот факт, что его опекун предал его. В этот момент он осознал, что всё это время пытался найти разумное объяснение поступкам Исаи.
– А теперь о главном… Не думаешь же ты, что я бы терпел общество этого на редкость замкнутого и скучного типа только ради того, чтобы выслушать все эти истории о тебе? – В глазах Харуки зажёгся победный огонёк. – Очень скоро состоится моя свадьба.
Канаме перестал слушать своего противника. Какое ему дело до того, женится тот или нет? В уме он прокручивал возможные варианты, где могут находиться его подчинённые, - именно это занимало все его мысли. Именно поэтому он не сразу отреагировал на сказанное кузеном.
– Шото поведал мне о том, что моя ненаглядная сестрёнка жива, и, чтобы закрепить за собой
«Что он только что сказал?!» - сердце Канаме сделало двойное сальто и камнем ухнуло куда-то в желудок.
– Да-да, ты не ослышался, - верно расценив молчание молодого человека, произнес Харука. – Очень скоро, в день моей коронации, состоится наша с Юки церемония бракосочетания. Я возьму в жёны дочь Харуки и Джури Куран.
Канаме будто обратился в камень. Он стоял ни жив ни мёртв. Его лицо под маской стало белее мела. Харука смаковал впечатление, произведённое его словами.
– Я… не позволю тебе и близко подойти к Юки, - с трудом сдерживая рвущиеся наружу эмоции, сдавленным голосом произнёс Канаме.
– И кто же мне помешает? – с усмешкой на губах спросил Харука. – Не находишь - история повторяется: наши отцы боролись за благосклонность одной женщины – Джури; Ридо был так близок к цели, но она предпочла ему Харуку, моего отца, - сделал он ударение на последних словах.
– Младший брат выиграл. Как же это символично.
На молодого человека смотрели глаза его отца, перед собой он видел его точный образ, словно тот воскрес и теперь предстал перед ним, но за этой внешностью скрывался жестокий ум и безжалостность. Нет, этот парень не может быть сыном Харуки и Джури… Канаме до сих пор сохранил то чувство тепла и любви, которое он испытывал, глядя на старое семейное фото. Пусть он не мог вспомнить своё детство, но он был уверен, что всё, что рассказывали про чету Куран – истинная правда. Так как же они могли породить такое чудовище?!
– Тебе не победить, мой неудачливый старший братец, - тем временем подвёл итог Харука. – Юки будет моей. А теперь, прошу меня извинить - столько дел ещё предстоит. – Довольный собой, он развернулся, собираясь скрыться в проходе. Неожиданно он остановился и, не оборачиваясь, добавил: - Ах да! Я же совсем забыл поблагодарить тебя, - ты оказал мне неоценимую услугу, пробудив в Юки вампира.
Харука ушёл, а Канаме остался стоять в пустой чужой прихожей. Лишь спустя долгое, тянущееся бесконечно, мгновение он пришёл в себя после потрясения. Что же он наделал? Как позволил этому парню скрыться?! Он бросился в тот самый проход, в котором исчез его противник. Крутые, спиралевидные ступени вели вглубь дома, в подземелья. В голове билась одна-единственная мысль: он должен догнать его, остановить; он не может позволить ему причинить вред Юки и кому-либо из своего окружения.
========== Глава сорок вторая ==========
Он уверенно двигался по мрачным лабиринтам подземелий, прекрасно ориентируясь в темноте. Сворачивая то направо, то налево, Харука всё дальше углублялся в древние катакомбы. Он знал все эти переходы как свои пять пальцев – ведь именно они стали его укрытием на бесконечные десять лет, в течение которых ему приходилось скрывать своё существовании от всех.
Кажется, молодому человеку был знаком здесь каждый камень, каждый подтёк на стенах от сочащейся сквозь трещины в них влаги; он привык к ритмичному звучанию, с которым капли воды падали вниз, ударяясь о каменный пол. Долгие годы это место было его царством. Здесь он строил планы на будущее, копя в душе злость и ненависть к своему сопернику, отнявшему у него всё.