Лидия. Головная боль академии

Лавру Натали

По коридору мужского общежития с оглушительным воплем промчался кучерявый светловолосый парниша. Абсолютно голый. И златокудрый везде, во всех местах скопления волос.

– А-а-а! – бежал он, потрясая всем, чем только можно, и вместе с тем потрясая меня.

Я не хотела на всё это смотреть, но оно само бросилось мне в глаза.

Лессар, который, видимо, до появления крикуна-эксгибициониста ждал меня, поймал верещащего и трясущего весьма мясистой дубинкой парня и спокойно повёл его к открытой

двери, из которой тот выбежал.

– Весело тут у вас, – усмехнулась я.

– Иди пока в четыреста тринадцатую. Я сейчас приду.

В комнате – трудно поверить – царил образцовый порядок. Видно, что помещение жилое, но как-то всё донельзя педантично стоит на своих местах. Я даже замерла, боясь нарушить перфекционистскую идиллию.

– А вот и я, – меня обняли сзади и поцеловали в висок.

– Что это такое было в коридоре?

– Это Гарри де Тиммерс. Его кто-то проклял в прошлом году, и теперь он временами теряет сознание, рвёт на себе одежду и бегает с воплями.

– Бедняга, – если бы не проклятие, парниша был бы очень даже ничего.

– Кстати, он будет учиться в одной группе с тобой.

– Тогда не понимаю, почему он не сварит себе зелье против подобных приступов?

– Проклятье непростое, из неснимаемых. Никто не знает, кто и за что проклял парня, – ответил Лессар, но добавил: – Я пытался ему помочь, но мягкое усыпляющее зелье действует только по ночам и разово. А каждый день его варить у меня нет времени, – он подтолкнул меня вперёд. – Почему не проходишь?

– Да вот, думаю, каким надо быть человеком, чтобы в комнате общаги всё так сверкало?

– Это пунктик с детства. Люблю чистоту. Не бери в голову, – меня подвели к узкой односпальной кровати и опрокинули на неё.

Лессар навис надо мной сверху и дразняще коротко поцеловал.

– Мой подарок судьбы...

– Неужели ты решишься переспать с едва знакомой девушкой? – припомнила ему утреннее высказывание.

– У меня ощущение, что я знаю тебя всю жизнь...

– И я как в зеркало смотрюсь, – призналась я в ответ.

Как вдруг...

«Ты нужна мне, Дарси. Безумно, жизненно нужна. Без тебя я не живу...» – промелькнула чужая, нетрудно догадаться, чья мысль в голове. Я попыталась так же мысленно ответить, но поняла, что меня не услышат.

Что, на хрен, происходит?!

[1] Аргалор – эльфийская академия магии.

Глава 30. О драконах, но не факт, что о них

Лидия

Лессар мгновенно ощутил, что моё возбуждение испарилось, и отстранился.

– В чём дело, Лия?

Врать не хочется, но как признаться, что я запиваю зельем равнодушия непрошенные

чувства к неизвестному мужчине, заражённому тьмой? Верно, никак.

Хорошо, что Лессар не видит мою истинную ауру. Он сразу бы понял, что те болезненные чувства не имеют к нему отношения.

Не успела я придумать что-то типа: «Я стесняюсь, у меня ещё никогда не было мужчины», – как здание академии затряслось и взвыла сирена.

Лессар одним слитным движением перекатился по кровати, встал на ноги и закинул меня на плечо.

– Катарина! – закричала я, но мой крик потонул в воцарившемся хаосе.

Пол под ногами ходил ходуном, с полок попадали книги, писчие принадлежности и склянки. Такое ощущение, что под нами вот-вот разверзнется бездна.

В коридоре адепты организованно, строем бежали к выходу. Кто в чём: босые, голые по пояс парни и даже тот самый кучерявый Гарри, который не успел одеться, лишь завернулся в тонкое академическое одеяло.

Кураторы факультетов бегали по коридорам и проверяли, все ли покинули свои комнаты.

Я извернулась и-таки спрыгнула с плеча Лессара. Ибо не время изображать из себя принцесску-белоручку. Впрочем, мой спутник мгновенно сориентировался и, схватив меня за запястье, потащил вниз по лестнице.

Свою верную Кэт я обнаружила в холле в самом центре столпотворения. Нетрудно догадаться, без кого она отказывалась идти на выход.

– Кэ-э-эт! – во всё горло завопила я. Эх, жаль, артефакта-усилителя звука под рукой нет.

Каким-то чудом Катарина обернулась и, наконец, увидела меня.

Из холла Лессар вытащил нас обеих, как на буксире.

На улице преподаватели показывали адептам путь, куда идти, и в конце концов мы обрели временное убежище в крытом тёплом полигоне, который среди адептов прозвали ласково: «теплотрасса».

Народ устроился кто где: кто-то на жёрдочках, как птицы, кто-то прямо на земле, а нам повезло: мы уселись на пенёк какого-то очень старого и толстого дерева.

– И часто тут такое? – поинтересовалась у Лессара.

Вой сирены стих, да и земля больше не тряслась, лишь адепты гудели, делясь друг с другом переживаниями.

– Иногда, – пожал плечами Лессар. – Чаще это просто учебная тревога, но сегодня была настоящая.

– По-моему, это в высшей степени глупо – строить академию в сейсмоактивной зоне.

– Лия, – Лессар снова коснулся губами моего уха, – эта информация исключительно для твоих прекрасных ушек: здесь нет сейсмической активности. Землетрясение – это результат выброса чьей-то энергии. Ходят слухи, что в подземельях под гарнизоном держат дракона.

– Ага, а охраняют его русалки, сидя на дубовых ветвях. И соскальзывают! – нет, ну ерунда же! Какие на фиг драконы?