Лихие. Депутат
Шрифт:
— Ну, и мне-то что с того? — деланно пожал я плечами. Он не знал, что я уже в курсе этой информации, и кое-какие приготовления вовсю веду.
— Да то, — выпалил безопасник, — что, во-первых, они интересуются вами. А во-вторых, они такие же частные детективы, как ваша секретарша Настя. Цэрэушники это. А значит, они будут тут делать все, что захотят, и сколько захотят. А наши службы… причем все, без исключения… будут просто брать под козырек и давать любые материалы! Подчеркиваю, любые!
Глава 11
Большой теннис — это не просто спорт. Обычное махание ракеткой, которое
Я кое-какие ужимки из тенниса уже усвоил, а потому почти не обосрался, принимая первую подачу. И даже ее отбил, правда высоковато, дав возможность президенту выиграть первые 15 очков. И кто придумал эту дебильную нумерацию?
На удивление, Борис Николаевич играл вполне прилично, и даже регулярные прикладывания к стакану с белым вином влияли на него не слишком сильно. Могучий уральский организм перекачивал алкоголь в промышленных масштабах. Пока еще перекачивал…
А вот мне было тяжеловато. Я попытался отговориться общей неподготовленностью, но Ельцин просто на меня прикрикнул:
— А ну не филонить, Хлыстов! Пришел играть, играй!
— Не под винищем же…
— Чтобы ты понимал! Эта бутылка — президент взял с приставного столика, что стоял рядом с кортом, Кортон-Шарлемань Гран Крю — личный подарок Франсуа Миттерана! Хуй ли ты нос воротишь?
В целом Ельцин в личном общении оказался вполне адекватным. Мог легко выматериться под настроение, под хмельком был мужиком добродушным, эдакий дед-пасечник. Видно, что в теннис ему играть нравится, даже прибухнув, он быстро бегал по корту и выдавал крученые подачи…
— Ладно, можно и попробовать!
— Пить нужно со льдом. Меня во Франции научили, — Ельцин кивнул официанту, тот притащил емкость со льдом и специальными щипцами, чтобы не брать руками. Я вздохнул, бахнул себе в вино пару кубиков, попробовал. А неплохо! Еще и закусон в наличии — сыры, виноград, орехи… В целом в Ново-Огарево, куда меня привез лично Коржин, мне начало нравится. На даче президента, помимо главного особняка, был свой парк, пруд с рыбой, банный комплекс, гостевой дом, вертолетная площадка и отдельно стоящее здание крытого корта. Где мы, собственно, и играли в теннис.
Хорошо, что перед поездкой я догадался перекусить — вино сильно в голову не ударило, я даже смог принять еще несколько подач Ельцина и не посрамиться
— А ничего, можешь, когда хочешь, — резюмировал Борис Николаевич, когда у нас случился очередной перерыв, и официанты принесли новую бутылку вина.
— Может, хватит? — поинтересовался я для проформы. Уже знал, что вообще не хватит, и будем догоняться. Лишь бы не водкой.
— Еще пару сетов, и в баньку, — проигнорировал мое предложение Ельцин. — У меня тут такой банщик! Сандуны рядом не стояли…
Уже в парной я смог поговорить на интересующую меня тему. Нет, не про СНК. Тут, к бабке не ходи, придется разруливать все самому. Решил начать с Чечни. Если буду просить что-то для себя — меня мигом пошлют и до «тела» больше не допустят. Ведь у Ельцина все что-то всегда просят. Он наверняка, уже устал от этого по самое немогу. Поэтому, надо что-то сразу дать. Показать свою полезность.
— Я насчет бюджета, Борис Николаевич, хотел переговорить. Нам на 95-й год закладывать трансферы? С этой Чечней нихера непонятно. Налогов не платят ни копейки, но банковской системой пользуются вовсю, рубль там у них ходит…
— Ерин мне уже всю плешь проел с этой Чечней, — Ельцин тяжело вздохнул. — Бесконечный грабеж на железной дороге, эти фальшивые авизо. Мы в Чечне сейчас поддерживаем оппозицию от Временного совета и Умара Автурханова. Мне докладывают, что большинство чеченцев за то, чтобы остаться в составе России… А у вас что в Думе об этом всем думают?
Ельцин поддал на каменку, задумался. Нас окружило такое облако плотного пара, что аж дышать стало тяжело. Теперь-то я понял, как президент так много мог пить. Поддал, пропотел, прогнал алкоголь из организма, и можно новую порцию принять.
Автурхановские бабки, что Россия закачивала в оппозицию, уже давно на Западе, в оффшорах заныканы. Но расстраивать Ельцина я не стал. Тут нужна позитивная повестка.
— Надо по кошельку Дудаева ударить, — у меня уже был заготовлен ответ, — у него есть несколько банчишек, через которые перекачиваются бабки. Тут в Москве. Можно их накрыть через ЦБ, и финансировать прямыми траншами под конкретные уступки. Ну и без штурма Грозного, я думаю, нам не обойтись. Это язву придется каленым железом выжигать, иначе страна кровью умоется.
— Не хочу я использовать армию, — поморщился Борис Николаевич. — Если вояки начнут ровнять аулы артиллерией, все чеченцы рванут к Дудаеву. Получим настоящую войну. Партизанскую!
— А на свой собственный Вьетнам у нас нет денег, — резюмировал я. В теме бюджета я уже навтыкался, основные цифры доходной и расходной части помнил наизусть.
— Соображаешь, — Ельцин повернулся ко мне и уставился тяжелым взглядом. — Жалуются на тебя, Хлыстов, западники. Звонил мне американский посол, намеки грязные делает. У нас тут новая встреча с Биллом Клинтоном готовится, да и английская королева должна приехать осенью…. Нам сейчас дипломатические скандалы не с руки! Иначе лишимся иностранных инвестиций, и опять идти с протянутой рукой, просить гуманитарку на зиму. Ты что не понимаешь, что богатым человеком можно оставаться, только если не ссориться с американцами?