Лихоморье. Трилогия

Луговцова Полина

– Улавливатели? Надо же… – Тильда растерянно моргнула. – И зачем они улавливают этот свет?

– Об этом вы оба скоро узнаете на занятиях. Я вряд ли смогу раскрыть эту тему так, чтобы вы все правильно поняли.

Из поезда, остановившегося рядом с ангаром, высадились люди в форме зеленого цвета, чем-то напоминавшей форму пограничников.

– Дежурные из третьего сектора приехали, – сообщил Вольга, разглядев на форме прибывших опознавательные знаки. – Наверное, всю ночь разбираться будут.

Работники в синих костюмах во главе со Скалой поспешили навстречу «пограничникам» и начали оживленно переговариваться, но, как Тильда ни вслушивалась, ни слова разобрать не могла. Еще и позади

нее, как назло, кто-то громко закашлялся. Она обернулась и оторопела: в коридоре, неподалеку от них, стояли, сбившись в кучку, студенты. Судя по растерянным лицам, они явно их подслушивали, и уже давно.

– О, ребят! Проходите, не стесняйтесь! – слегка паясничая, Вольга уступил им место у окна. – Там еще много интересного. Ну, а мы уже уходим.

Условившись встретиться утром в вестибюле, Тильда наскоро распрощалась с Вольгой и Якуром и отправилась в свою комнату. На ее счастье, Фима и Лиля уже спали, разговаривать с ними ей совсем не хотелось, да и стыдно было смотреть в глаза соседкам по комнате, особенно Фиме, которая наверняка тоже винила себя в том, что Виола оказалась в руках злоумышленников. Фима почти всю ночь всхлипывала во сне, вызывая у Тильды, промучившейся бессонницей до самого утра, острые приступы угрызений совести. Помимо угрызений, Тильду терзал вопрос, возникший в тот момент, когда она впервые заподозрила, что к исчезновению Виолы может быть причастна Божена Блаватская. Вдруг эта злодейка похитила Виолу по ошибке, из-за одинаковой фамилии Санталайнен? Подобное казалось маловероятным. Хитрая и расчетливая, Блаватская наверняка наводила справки и должна была знать о том, что студентка с такой фамилией в этом вузе не одна. Но тогда тем более странно, почему она не тронула Тильду? Допустим, Божена сочла одновременное похищение двух студенток более рискованным делом и еще доберется до Тильды, но, даже если так, то почему именно Тильду она оставила «на потом», а не похитила первой?

Вывод напрашивался такой: Блаватская преследовала цель, более важную, чем месть за старые обиды. Страшно было даже представить, что это могло быть, – если, конечно, Блаватская вообще была замешана в похищении сестры. Но чем дольше Тильда размышляла об этом, тем больше склонялась к мысли, что здесь не обошлось без коварной сектантки.

Звонок будильника взорвал тишину почти сразу после того, как Тильда провалилась в спасительный сон, избавивший ее от неразрешимых вопросов и душевных терзаний. Жаль, что избавление длилось так недолго.

Надежда на то, что занятия отменят из-за расследования вчерашнего происшествия, не оправдались: Лиля сходила на вахту, позвонила в деканат и выяснила, что в расписание не вносили никаких изменений.

Сменив пижаму на форменную блузку и юбку, которые уже не восторгали так, как вчера, Тильда спустилась на первый этаж. Не обнаружив в вестибюле Вольгу и Якура, она направилась к выходу.

Толпа студентов медленно просачивалась сквозь распахнутые настежь двери. Перешагивая порог, Тильда хотела было вдохнуть поглубже, чтобы наполнить легкие свежим воздухом, но сдержалась, уловив неприятный запах: откуда-то явно несло тухлятиной.

– Тильда-а! – послышался голос Вольги.

Метатель молний в компании с потомственным шаманом стояли неподалеку на одной из дорожек, разбегавшихся от общежития в разные стороны. Оба вскинули руки, привлекая ее внимание, но никто из них ей не улыбнулся, и, хотя повода для позитива не было, однако по их встревоженным взглядам Тильда поняла, что случилось еще что-то плохое.

– Зарубин умер, – сообщил Вольга, подтверждая ее опасения. – Я с отцом только что говорил. Виктор перед смертью успел рассказать кое-что о нападавшем. Тот тип забрался к нему в кабину после того, как из поезда, стоявшего

между ангаром и посадочной платформой, высадились все работники, прибывшие из подземелья с этим рейсом. По словам Виктора, внешне нападавший был точной его копией, но исследование мозга, которое провели Зарубину, указало на то, что он подвергся сильному гипнозу, исказившему его зрительное восприятие. Отец считает, что преступник обладал демоническими способностями, потому что даже самые сильные люцифлюсы не способны на такое.

«На такое очень даже был способен Марк Костин, а где он, там и Блаватская», – подумала Тильда, и ее подозрения окрепли до уверенности.

– Данные расшифровки маршрутной ленты из кабины машиниста показали, что Зарубин ни разу не останавливал поезд во время последнего рейса, когда следовал от туннеля к университету, а значит, преступник, который наверняка проник сюда вместе с поездом, мог запрыгнуть в последний вагон прямо на ходу.

– Рискованный маневр! – воскликнула Тильда.

– Да, отчаянный тип. Он и потом действовал с невероятной дерзостью, напав на Виктора в кабине машиниста, ведь его могли заметить и схватить. Через какое-то время после удара Зарубин пришел в себя, когда поезд въезжал в ангар со стороны разворотного круга. Он не успел оказать сопротивление: преступник вытолкнул его из кабины, видимо, не заметив, что тот еще жив, а затем прикрыл сверху куском брезента. После этого злоумышленник вывел поезд из ангара и остановил перед воротами. Виктор уже отключался, но успел услышать голос девушки, заговорившей с его двойником. Больше он ничего не видел и не слышал до тех пор, пока медики не привели его в чувство. Он прожил несколько часов и ему хватило сил рассказать о случившемся, но, к сожалению, его не смогли спасти.

– Бедный Виктор! Неужели никто не собирается ловить убийцу?! – возмутилась Тильда.

– Шансов настичь его в нижнем мире почти никаких, а такая попытка неизбежно приведет к новым жертвам. Я ведь вчера уже объяснял.

– Но мы же не оставим все как есть? – Тильда испытующе посмотрела на Вольгу.

– Не сомневайся, что-нибудь придумаем.

– В таком случае пора начинать думать!

Все трое шагали по пустынной дорожке, отклоняясь в сторону от потока студентов, спешащих к зданию столовой. «И нам не мешало бы подкрепиться», – подумала Тильда, но мысль о завтраке вызвала у нее отвращение. Она втянула носом воздух и поморщилась: неприятный запах, который она почувствовала, выходя из общежития, не только не рассеялся, а порядком усилился, хотя они уже ушли оттуда на приличное расстояние.

– Вам не кажется, что всю дорогу чем-то ужасно воняет? – спросила она, останавливаясь.

– Точно! – Вольга тоже остановился и принюхался.

Якур молчал, и, казалось, ничего не слышал, потому что энергично озирался по сторонам, будто высматривал что-то. Если бы Тильда не видела, что рядом с ними нет ни единой живой души, то решила бы, что друг за кем-то охотится: он вел себя, как хищник перед решающим прыжком, собиравшийся настичь добычу. Где-нибудь в лесу, среди зарослей, это заставило бы Тильду насторожиться, но здесь вызвало сомнения в адекватности парня: что, если из-за похищения Виолы у него помутилось в голове?

Вольга тоже заметил странное поведение Якура. Они с Тильдой переглянулись и, не сговариваясь, в недоумении пожали плечами. Вольга окликнул друга, но тот не отреагировал, застыв в полуприседе. А потом прыгнул.

Послышалось звериное рычание, металлический лязг и чей-то чужой – не Якура – вскрик. Гравий на дорожке в паре метров от них захрустел, вдавливаясь, будто на него упало что-то тяжелое, а затем Якур отлетел в сторону и завалился на спину. На его лице начал наливаться огромный синяк, хотя к лицу никто не прикасался.