Лихой гимназист

Amazerak

Как оказалось, жильё в Петербурге арендовали все поголовно, начиная от высокопоставленных чиновников, заканчивая простыми работягами. Но если первые снимали огромные квартиры по десять и больше комнат, то последние, по словам Михаила, который слышал кое-что о быте простого народа от брата-студента, ютились в каморках по несколько человек.

Почти все жилые дома города находились в собственности относительно небольшого числа владельцев. Дома такие назывались доходными и строились специально под аренду. Данный бизнес, по уверению Михаила, был весьма прибыльным, и я взял это себе не заметку. Конечно же, сейчас я не имел таких

средств, но снять небольшую квартирку мог без напряга. Так, например, Галатовы арендовали десять комнат почти за четыре тысячи рублей в год, но мне такая площадь не требовалась, а значит, выйдет в разы дешевле.

Оставалось только найти подходящий вариант. Хотелось поближе, чтобы не тратить время и деньги на проезд, но гимназия наша располагалась недалеко от стрелки Васильевского острова, то есть фактически в центре города, и жильё тут стоило дорого. Михаил сказал, что надо искать на окраине, за семнадцатой линией или в окрестностях Балтийского завода, где селились рабочие. Туда-то я и решил отправиться.

В этот день я не пошёл искать жильё, надо было учить уроки, да и погода стояла дождливая. Однако переселиться из этой казармы в место более удобное я намеревался до конца недели.

Вечером опять ужинал с парнями из своей комнаты. Даже в столовую не пошёл. Казённая пища аппетита у меня не вызывала.

— Кормят здесь скверно, — согласился Ушаков, когда я озвучил данную проблему. — Поэтому мы с ребятами покупаем еду вскладчину. Так что думайте. Можете внизу ужинать, можете — здесь. На чай и на закуски в месяц выходит четыре рубля. Не жируем, разумеется, но всё лучше, чем казённые щи хлебать.

— Неплохо, — одобрил я, — но на этой неделе я намерен перебраться на новое место. Надолго здесь не задержусь.

Мы тоже поговорили насчёт жилищного вопроса, но нового я почти ничего не узнал. А потом Ушаков пригласил меня в какой-то гимназический клуб, собрание которого проходят по субботам на квартире у некого Шереметьева, живущего неподалёку.

— В гимназии сложно свободно беседовать о некоторых вещах, — объяснил Ушаков. — Поэтому мы собираемся вне этих стен.

— И что обсуждаете? — спросил я.

— Разные темы. Внутренние дела гимназии, политику, новости — всё, что обычно не приветствуется. Если интересно, заходите как-нибудь.

Я обещал придти, но только не на этой неделе. В первую очередь всё же хотелось решить жилищный вопрос.

И вот в пятницу, наконец, распогодилось, и после уроков я, распихав по карманам четыре пачки ассигнаций, револьвер и документы (паспорта у меня не было, зато имелась бумага, подтверждающая моё дворянское происхождение), двинулся в направлении Балтийского завода, чтобы найти себе новое место обитания.

По дороге купил газету, полистал новости. Писали о разном, но в основном, о войне. Знаменательным событием стала недавняя победа наших войск под Казалинском, где они разбили армию персидского генерала Насреддина, отогнав её к Ташкенту. Оренбургу теперь не грозила опасность. Эта новость шла первой полосой. Потом писали о событиях из жизни царской семьи, о строительстве какого-то собора, а под конец — об успешных испытаниях парового аэроплана.

Объявления находились на последнем листе. Большинство людей сдавали в аренду койки и комнаты, но меня такое не интересовало. Я выбрал три объявления, которые мне более-менее соответствовали моим запросам, и отправился по указанному адресу.

Во

всех трёх случаях меня ждало разочарование.

По первым двум объявлениям, оказалось, сдавали не отдельные квартиры, а комнаты в больших апартаментах, заселённых кучей народу, тогда как мне требовалось что-то более уединённое. В третьем случае я наткнулся на барак. С главного фасада дом выглядел вполне прилично, но когда я зашёл со двора внутрь, то оказался в месте, похожем на коммуналку, только в разы хуже. Коморок было много, и стоили они дёшево, но в них отсутствовали все удобства, и в каждой ютились по несколько человек. Управляющий, когда узнал, из какой я гимназии, сильно удивился тому, что меня занесло в такое место. Посоветовал не искать по объявлениям, а обращаться к дворникам в больших домах.

Так я и поступил.

Дворники тут были практически отдельной кастой. Все они очень гордились своей профессией, важно щеголяли в белых передниках и скрипучих сапогах. И если младшие занимались грязной работой: мели улицу, таскали дрова, выносили отходы, то старший дворник был эдаким управдомом, который решал все организационные вопросы, в том числе, занимался сдачей квартир.

Но и тут я столкнулся с определёнными трудностями. Маленьких квартир почти не было, а где были, оказалось свои препоны. В одном месте мне отказали, потому что восемнадцати ещё нет, в другом на мой возраст внимания не обратили, но мне не понравилось расположение.

Управдом предложил трёхкомнатную квартиру на первом этаже возле арки, окна выходили во двор и находились так низко, что залезть сюда мог всякий. Других подходящих вариантов не было, и я, распрощавшись, покинул дом.

Выйдя из подворотни, огляделся. Пахло навозом и дымом. Вдоль дороги жались друг к другу дома. Среди старой, преимущественно двухэтажной, застройки, словно могучие каменные великаны, росли скалы пятиэтажек, возведённые здесь, по всей видимости, недавно. На первых этажах по обыкновению располагались лавки и мастерские, а мимо них не спеша брели горожане в помятых пальтишках и бесформенных головных уборах. Порой попадались военные в шинелях из серо-зелёного сукна или мелкие служащие в форменных фуражках. А вот важного господина в цилиндре тут удавалось встретить нечасто. Возле харчевни толпились мужики, клевал носом извозчик на облучке в ожидании клиентов.

Я вынул из кармана часы. Оставался всего час до закрытия общежития, а значит, пора было возвращаться. Но напоследок я всё же решил сходить в большой пятиэтажный дом в конце улицы.

— Никак не можешь найти жильё? — знакомый голос раздался над самым ухом, я обернулся: рядом со мной оказался архонт Хаос в своём чёрном плаще и высоком чёрном цилиндре. При свете дня его лицо выглядело ещё бледнее.

— Что ты тут делаешь? — спросил я.

— Если будешь тут стоять, то ничего не найдёшь. Пошли.

Я побрёл за ним.

— Так и быть, помогу, — сказал он. — Знаю один дом, там есть то, что тебе надо.

— Что ж, я рад любой помощи. Но как ты…

— Довольно, — оборвал меня архонт. — Я сказал же, никаких вопросов. Не утомляй меня.

Мы молча дошли до ближайшего перекрёстка. Свернули. Впереди показалась труба какого-то предприятия. По одну сторону улицы тянулась стена огромного дома, по другую — каретники.

— Иди до конца, — архонт указал тростью направление. — Последняя подворотня. Зайди в дворницкую, скажи, что ищешь.