Лихой гимназист
Шрифт:
И тут я решил напрямую спросить интересующий вопрос, поскольку надоело мучиться от дурных мыслей.
— Простите, если лезу не в своё дело, — произнёс я, — но вы встречаетесь с этим Фёдором Аркадьевичем?
Маша удивлённо посмотрела на меня.
— Да… конечно. Мы встречаемся обычно по воскресеньям, собираемся на его квартире. Фёдор Аркадьевич же рассказал вам.
— Нет, я не в том смысле. Вы с ним… э… состоите в отношениях?
— В отношениях? Вы имеете ввиду… — Маша внезапно покраснела. — Нет. Нет, что вы. Мы не… Мы просто знакомые. Но почему вы…
Я не дал ей закончить, обнял за талию и медленно притянул
Я прикоснулся губами к её губам, но Маша не отстранилась.
Завершив поцелуй, мы ещё некоторое время стояли возле ограды, я обнимал Машу, а та прижалась ко мне, как будто боялась оторваться. Мы молчали, не желая нарушать идиллию неосторожным словом. День заканчивался неплохо. Было бы совсем здорово закончить его нам вместе у меня в квартире, но я прекрасно понимал, что Маша, скорее всего, не согласится. Да и лучше пока не торопить события, действовать осторожно.
— Ты мне очень нравишься, — сказал я, наконец.
— Вы… ты мне тоже, — ответила Маша. — Но это было… несколько неожиданно.
— Мне нравится делать сюрпризы.
— Я бы тут всю ночь так и стояла с тобой, — вздохнула Маша.
Вот же глупая, подумал я. Лежать со мной всю ночь в кровати будет всяко лучше, чем стоять тут.
— Но папенька ругаться будет, — произнёс я.
— Да, — очередной вздох.
— Ну тогда пошли домой.
Мы двинулись по пустым вечерним улицам. Солнце спряталось за домами, но было по-прежнему, светло.
— Завтра воскресенье, и мы не встретимся утром, — напомнил я. — Но мы можем вечером куда-нибудь сходить, например, в ресторан. Как тебе такая идея?
— Я бы с радостью, — ответила печально Маша, — но сейчас по воскресеньям много дел. У сестры близятся экзамены, и я подтягиваю её по разным предметам. Поэтому не смогу, к сожалению. Через две неделе учёба закончится, и тогда я буду посвободнее, да и ты… наверное тоже? Тогда я с удовольствием схожу куда-нибудь.
— Точно. Мне тоже надо готовиться, — ответил я, не выдав досады. — Ну значит, договорились. Запланируем данное мероприятие через две недели.
— Буду ждать с нетерпением, — улыбнулась Маша.
Мне же было не очень весело. Ещё две недели ждать! Да сколько можно-то? Нет, у этой эпохи явно имелись свои недостатки. Затащить девушку в кровать тут немного сложнее. Хотя, смотря какую, наверное. Может, завести служанку, как батя? Впрочем, на это тоже надо время: кого попало не возьмёшь, придётся кастинг провести.
Ну а пока мы с Машей продолжали встречаться по утрам и ходить вместе до её типографии.
Полторы недели миновало со дня моей поездки в родительский дом и неудачного покушения. Я всё ждал письмо о смерти отца, но вместо этого сестра написала, что отец идёт на поправку. В день моего визита после обеда неожиданно приехал человек от целителя, к которому обращались, и уговорил батю отправиться в клинику. Поэтому-то я и не обнаружил его дома ночью. Ольга сетовала, что наша семья теперь ещё больше погрязла в долгах. Но это не главное, писала она, главное, что отец жив. Да уж, подумал я, действительно, а теперь мне голову ломать над проблемой. Батю следовало устранить, причём так, чтобы никто даже не подумал на меня.
Пришло письмо
Ждал я вестей и от Смита. Всё это время я был наготове. Менял маршруты, пытался засечь слежку, а подходя к дому, снимал медальон и совал руку в карман, где лежал пистолет. Готовился я, конечно, к худшему, но пока всё было спокойно. Никто в подворотне меня не караулил, ребят тех я больше не видел, а если кто-то и следил за мной, то настолько незаметно, что вычислить было невозможно.
В среду я, как обычно, возвращался домой после уроков. В первых числах июня как-то внезапно закончилось, не успевшее начаться лето, похолодало, опять пошли дожди; вот и сегодняшний день выдался мерзким и сырым.
Бричка подкатила к подворотне, я выскочил из неё и, стараясь не наступить в лужу, побежал через арку к подъезду. Во дворе в дождливые дни было особенно грязно. Богатые квартиросъёмщики заходили через парадную дверь, а чёрными лестницами пользовались дворники, прислуга, да жильцы победнее, вроде меня. Поэтому тут даже дорогу не замостили. Мол, и так обойдутся.
Поднявшись на четвёртый этаж, я по привычке открыл письменный ящик, оттуда мне в руку выпал сложенный вчетверо лист бумаги.
Я развернул.
«Приходите в кабак «Подвал» завтра в восемь вечера», — гласил машинописная строчка. Подписи не было, но я понял, от кого приглашение. Со мной вышли на связь. Возможно, это ловушка, но скорее всего, предстояло «собеседование». Если молва не врёт о том, что на Баронессу и Смита работает много тайных заклинателей, то не удивительно, что мной заинтересовались.
Вот я и узнаю, наконец, что это за люди и можно ли с ними иметь дело.
Глава 15
Кабак «Подвал», куда меня пригласили, находился за Глухой речкой, в пятиэтажном доме среди новых кварталов.
Я спустился вниз по узкой заблёванной лестнице, и в нос ударил приторный кислый запах. Заляпанные чем-то стены, грязные полы с облезшей краской и закопчённая голландская печь с побитой облицовкой намекали на то, что хозяевам было лень наводить тут порядок. Да и зачем, если посетителей и так всё устраивает? Даже сегодня, в будний день, народу сюда набилось предостаточно.
Лысый бородатый верзила стоял за стойкой и что-то записывал в большую учётную книгу. Его левый глаз закрывала перевязь, что делало кабатчика похожим на пирата. Правый глаз недружелюбно уставился на меня.
Ни о чём не спрашивая, я взял бутылку пива и устроился за свободным столиком. Если меня пригласили, значит, все, кому надо, и так знают о моём визите.
Было шумно. Трактир, где я всегда ужинал, казался небесными кущами по сравнению с этим заведением. Посетители горланили пьяными голосами, слышалась отборная брань. За соседним столом мужики играли в карты, они что-то не поделили, завязалась драка. Я уже хотел перейти в другое место, но тут явился кабатчик, схватив двух смутьянов за шиворот, как нашкодивших котят, и выволок на улицу. Из-за пояса его торчала палка с металлическим шаром на конце — самодельная булава. Можно было только догадываться, сколько пробитых черепов накопилось на счету лысого верзилы при таком-то культурном уровне местного контингента.