Лили.Посвящение в женщину
Шрифт:
Лили беспечно и, может быть, даже не без злорадства смеялась бы над «глупыми, обманутыми женами, не сумевшими сохранить любовь мужей», если бы судьба неожиданно не столкнула ее лицом к лицу с Ольгой Алексеевной. Угнетенный и подавленный вид несчастной женщины, скорбь и слезы в ее глазах разбудили в сердце Лили дремавшую совесть, вызвали муки жалости и раскаяния. И кому, как не женщине, понять и пережить страдания другой женщины?
Коляска остановилась перед подъездом. Лили машинально вошла на крыльцо и надавила кнопку электрического звонка.
Берта
— Павел Ильич здесь! — тихо предупредила она хозяйку.
Лили вздрогнула и, не сказав ни слова, прошла в гостиную.
Рогожин неподвижно сидел у окна, подперев голову руками.
Лили подошла к нему, взяла его за руки и задумчиво и внимательно поглядела ему в глаза.
— Ты не ожидал меня так скоро? — с улыбкой спросила она.
Это было первое «ты», с которым Лили обратилась к Рогожину.
И точно тяжелый камень упал с души Павла Ильича. Он порывисто схватил руки Лили, прижал их к своим губам и замер.
— Я ведь знала, что ты поедешь прямо ко мне и будешь мучиться и ждать меня! — продолжала Лили. — И мне стало жаль тебя и захотелось вознаградить тебя за твое смирение. Видишь, я приехала почти следом за тобой!.. Ты доволен мной, да?
— О, если бы ты знала, как я люблю тебя! — задохнувшись от счастья и подступивших к горлу слез, воскликнул Рогожин. И в его уме снова ярко вспыхнула мысль, казавшаяся ему прежде нелепой и безрассудной.
Эта мысль была о том, чтобы сделать Лили своей законной женой. Теперь даже страх стать посмешищем для всей Москвы не слишком пугал Павла Ильича. Да и что такое общественное порицание, как не ханжеское ворчание святош, которые, как правило, также грешны, просто умеют хорошо скрывать свои постыдные приключения.
— Лили, — начал Рогожин проникновенным голосом, — сделай меня счастливым! Дай мне возможность загладить мою вину перед тобой. Я был ослеплен гордыней. Я не думал, что так сильно и горячо полюблю тебя. Я подло и глупо сделал тебя своей содержанкой, тогда как должен был сделать тебя своей женой. И я хочу исправить это!..
Говоря так, Рогожин решил, что завтра же они поедут в самый известный ювелирный магазин Москвы, владельцем которого был француз, месье Адриан Мо-зье, и он купит своей невесте платиновое обручальное кольцо, усыпанное жемчугом, и венчальный бриллиантовый гарнитур из превосходного колье и браслета.
Но Лили неприятно удивила Павла Ильича неожиданным отказом.
— Не говори глупостей! — заявила она и упрямо покачала головой. — Женой твоей я не буду. Чего тебе нужно? Я уже почти люблю тебя и дам тебе все, что ты от меня потребуешь… Слышишь?
Лили вовсе не собиралась всегда говорить Рогожину «нет», просто в данный момент она не была готова сказать ему «да». А как будет потом, будущее покажет. Поэтому, вырвав у Рогожина свои руки, Лили притянула к себе его лицо и медленно поцеловала мужчину в губы.
Через несколько минут они уже были в спальне. Павел Ильич подхватил Лили на руки и положил на постель.
— Что ты делаешь?! —
— Я должен наказать тебя, маленькая негодница, за флирт с этим певцом! — возбужденно пробормотал он, путаясь в ее юбках.
На этот раз Рогожин вообще сэкономил время на ласках, нетерпеливо и грубо овладев ее телом. Близость продлилась всего несколько минут, но вслед за налетевшей бурей в спальне воцарилась атмосфера умиротворенного штиля. Впервые любовники по контракту чувствовали искреннее влечение друг к другу и потому не спешили покидать постель.
— Пойдем ужинать, я хочу есть! — наконец звонко рассмеявшись, предложила Лили.
И оба, наскоро одевшись, приятно взволнованные и раскрасневшиеся, отправились в столовую.
XXV
А ночью все повторилось. Только теперь утоливший первый голод Рогожин был куда более виртуозен в искусстве любви. Теперь он не столько любил свою богиню, сколько поклонялся ей. Мужчина был готов покрыть поцелуями каждую клеточку ее тела, он с наслаждением вдыхал запах ее кожи, волос. Теперь Рогожин хотел быть гурманом, он получал удовольствие от каждого момента их близости.
Любовные объятия чередовались с проникновенными доверительными беседами. Павел Ильич говорил Лили, как мечтает о том, чтобы создать с ней семью, иметь детей. Их дом должен стать тихой уютной гаванью, где он будет укрываться от алчного и жестокого мира. Рогожин также говорил, что разучился любить людей, и только Лили заставила его вновь увидеть в ком-то не вещь, имеющую свою цену, а живого человека, достойного искреннего уважения и понимания. А потому отныне у него будет совсем другая жизнь.
Лили слушала Рогожина, и ее не покидало какое-то странное предчувствие, что вместо планируемого рая она принесет в жизнь этого мужчины одни только страдания и несчастья. Но молодая женщина гнала прочь эти мысли. Ведь она и сама теперь всей душой стремилась в описываемую Рогожиным счастливую гавань их будущего дома. В одном она не сомневалась, что своей любовью надолго может осчастливить Рогожина. И Лили, в силу своего скромного опыта, пыталась доставить любовнику как можно больше физического наслаждения.
Когда после безумной ночи, Лили, изможденная, усталая, заснула, — Рогожин тихо приподнялся на локте и устремил на нее пытливый взгляд.
В нем больше не было животных желаний и порывов. Пресыщенный безумной ночью, зверь спал, спрятав когти, и Рогожин не чувствовал над собой его мощной власти, подчинявшей себе его волю и рассудок. Рогожин весь был охвачен одним только стремлением проникнуть в загадочную тайну гармонии и красоты тела Лили. Стремился — и не мог. Рогожин думал о том, что с телом неразрывно связано и составляет его сущность все то, что скрыто в его сокровенных тайниках, то, без чего тело представляет лишь труп!