Лилия для Шмеля
Шрифт:
Потом прошлись по дворцовой площади, полюбовались видом на королевский собор, огромными ажурными воротами, статуями, триумфальной стеллой и, лишь нагулявшись от души, сели в карету.
Удобно устроившись на мягком, комфортном сидении, я блаженно вытянула ноги. Графиня тоже утомилась и ехала, прикрыв глаза. Не желая тревожить ее болтовней, я смотрела в окно. Мелькали вывески, дома, люди. На перекрестке экипаж притормозил, и я заметила большую яркую афишу, извещавшую, что в Нильд приехал цирк! Да, я давно не ребенок, но с удовольствием посмотрела
Жалование я почти не тратила, так что позволить себе вдохновляющую прихоть вполне могу. Повернулась к Ильноре, чтобы попросить разрешения посетить представление, однако она дремала. Будить ее было жаль. Позже спрошу. Да и думаю, она не будет против.
После прогулки по Нильду и множества впечатлений к Веспверкам я приехала в приподнятом настроении и раньше назначенного времени. Честно говоря, надеялась провести больше времени с Вейре. Однако войдя в детскую, застала мальчика грустным, склонившимся над толстой книгой.
Увидев меня, он встрепенулся, от радости выронил из рук солдатика, что скрывал под столом, и ласковым котенком подставил макушку под мою ладонь.
— Здравствуй, Вейре! — заглянула за детское плечико и полюбопытствовала: — Чем занимаешься?
— Мсье Вигор говорит, что если я слаб телом, то должен брать умом. И дал задание. Но оно совсем не интересное! — Вейре смотрел с такой надеждой, что у меня сердце защемило от жалости.
— Покажешь?
Взяв книгу, пролистала несколько страниц и рассердилась. Я бы такое и в двенадцать лет не стала читать: не по возрасту.
— Это обязательно читать?
Малыш понуро кивнул. Он ждал, что я приду, расскажу новую увлекательную историю, а вместо этого его оставили наедине с ужасной книгой, напечатанной мелким шрифтом, без единой картинки.
— Мсье Вигор сказал, что я должен стараться, если хочу, чтобы отец разрешал навещать вам меня.
— И много тебе надо прочитать?
— Главу про Миама V Счастливого.
Первым делом, мне хотелось кинуться к герцогу и высказать, почему у него с сыном нет душевной близости, что гувернер неумный, непрофессиональный человек, но… за вмешательство в воспитание Вейре меня могут попросить не лезть не в свое дело, а то и появляться реже… А я этого не хотела, поэтому вздохнула:
— Ну, что ж, учиться — так учиться, но давай, мы будем заниматься вместе, — улыбнулась, чтобы приободрить малыша.
— А, может, сказку? — с надеждой посмотрел он. Да в моем мире ребенок его возраста ходил бы садик, смотрел мультики, рисовал каракули в раскрасках, и никто бы не лез к нему с заумными талмудами.
— Чуть позже, Вейре, — я почувствовала себя строгой училкой.
— Но это ужасно скучно!
— Тебе со мной скучно? — спросила и увидела, как Вейре застенчиво повертел головой. — Давай попробуем. Ведь
Первым делом я разрешила Вейре удобно лечь на постели. Укрыла его пледом, лежавшим на кресле, и приоткрыла окно. В комнате стояла духота, и от спертого воздуха даже у меня кружилась голова. Только потом принялась наспех читать книгу по абзацу и пересказывать ребенку прочитанное простым, доступным языком.
— … У Миама было трудное детство. Он рос в башне (из-за подозрений, что сын — бастард, папаша-король держал будущего наследника взаперти. Но как это рассказать ребенку? И зачем?) Чтобы не грустить в одиночестве, он много читал, изучал языки, хорошо рисовал…
— Я тоже умею рисовать! — радостно сообщил Вейре.
— Покажешь потом?
Он кивнул и послушно продолжил слушать мой рассказ.
— Миам говорил и писал на пяти языках, сочинял стихи. С отцом у него были споры и разногласия, но позже они помирились и вместе поехали в поход… — что завоевательский, я промолчала, вскользь упомянув, что там 15-летний принц приобрел первый военный и дипломатический опыт.
Чем дальше я читала, тем больше хотелось стукнуть книгой по голове некоего Вигора, а так же герцога. Пусть только попадутся мне!
Кое-как мы осилили главу. Не представляю, как бы Вейре справился один?
— Вейре, а тебе нравится мсье Вигор? — спросила между делом. Вдруг зря плохо думаю о человеке, но ответ Вейре окончательно взбесил меня.
— Нет. Он жалуется отцу, что я ленивый.
Не сдержавшись, я шумно вздохнула и закатила глаза.
— Вам плохо? — заволновался ребенок.
— Нет, милый, просто я устала.
— И я устал. Расскажете сказку?
— Погоди немного. Я передохну, а то горлышко болит.
— Хотите чаю?
— Чуть позже, — хотелось развеять ребенка, и я спросила: — А ты был в цирке?
— Нет. А вы?
— Тоже нет.
— Хотите, покажу вам кое-что? — он потянулся к стопке книг, лежавших в углу прикроватного столика. Выбрал самую громоздкую из них и попытался поднять. Я поспешила на помощь, но даже для меня она оказалась тяжелой.
— Папа купил ее недавно, — Вейре с гордостью положил толстенную книгу на свои тоненькие коленочки и осторожно открыл титульный лист. И тогда я обомлела, потому что это был справочник по здешней фауне с большими цветными иллюстрациями.
— Ух ты! — восхищенно воскликнула, и мы принялись увлеченно рассматривать книгу.
Неизвестные мне человекоподобы с белой шерстью, похожие на обезьян, коричневые таарги, вместо привычных тигров, вьюлы, о которых я вообще ничего не знаю и множество других животных, исполненных с большим мастерством, взирали на нас с плотных страниц. Общие черты с земными животными имелись, но назывались совершенно иначе! Кажется, уровень моих познаний о здешней фауне не больше, чем у пятилетнего ребенка. То-то мы оба, рассматривая яркие рисунки, тыкали пальцами в оскаленные или миленькие мордочки, и жалели или радовались, что животного нет рядом.