Лилия прокаженных
Шрифт:
Дальше, у самой воды, одиноко стояла плакучая ива. Порыв ветра повернул ее листья серебристой, словно тронутой морозным дыханием нижней стороной вверх. Но, долетев до меня, бриз принес неприятный запах, ничего общего с рекой не имевший. Я вспомнила, что, по словам Финиана, на запах обратил внимание его отец в тот день, когда обнаружил тело.
Приблизившись к дереву и заглянув под зеленый купол, я сразу же увидела в трех метрах от себя несчастного зверька, который висел на ветке, протянувшейся над водой. Пока рой мух взлетел и снова опустился, мне удалось разглядеть, что это кролик.
Когда я бежала по аллее обратно, градины размером с голубиное яйцо хлестали по ветвям буков, и иссеченные листья, кружась, падали на землю.
ГЛАВА 26
Погода еще неистовствовала, когда я вбежала в холл брукфилдского дома. Градины колотили по стеклянной крыше оранжереи, где накануне вечером мы с Финианом разговаривали. Промокшая насквозь, я стояла у входа, дрожа от холода. Из-за ненастья в доме было темно, и, увидев приближающуюся через холл неясную фигуру, я даже не была уверена, что это Финиан. И лишь когда ощутила его руки, поняла, что мне ничто не грозит.
— Ты вся дрожишь, милая. Что случилось?
Пока я рассказывала об увиденном, он повел меня в гостиную. Огонь, горевший летом в камине, меня и удивил, и странным образом успокоил. Приятно пахло торфяными брикетами, пошедшими на растопку. Артур прикорнул на кушетке ногами к огню, Бесс растянулась на коврике между ним и каминной решеткой.
Финиан усадил меня в кресло, поближе к камину, а сам присел на кушетку рядом с отцом. Старик проснулся, приоткрыл один глаз и лежал молча, пока я не закончила свой рассказ о том, что произошло у реки. Финиан задумался, пытаясь найти объяснение случившемуся, а Артур довольно рассмеялся.
— Браконьеры, — пояснил он. Хотя после удара у старика были проблемы с речью, понять его было нетрудно. — Старый фокус… Подстрелили кролика… разрезали… подвесили. Личинки мух падают в реку. Форель тут как тут. Мотыля на крючок насадил — только успевай таскать! Безотказная штука.
— Приманка браконьеров? Ты уверен?
— На сто процентов. Проверь, сам увидишь… канавка на ветке остается… след от бечевки. Они ж годами так промышляют.
Уверенность Артура и чуть дурманящий пахучий дымок из камина помогли мне успокоиться, а Финиан нашел нам вполне подходящее для хмурого летнего дня занятие.
— Пойдем займемся историей статуи, — предложил он. — Я уже прилично накопал, давай заканчивать.
— Голосую двумя руками. — Я встала с кресла и повернулась к Артуру. — После ваших слов на душе легче, чего не скажешь о желудке. Отвратительный способ рыбалки.
— Не по правилам игра, — согласился он, имея, очевидно, в виду браконьерские методы, а не участь бедного зверька.
Финиан повел меня через холл в свой кабинет.
— Что ты с ума сходишь из-за какого-то кролика?
— Потому, наверное, что перед тем мысли невеселые в голову приходили. По правде, сейчас больше всего меня волнуют наши отношения. Для тебя они мало что значат. Строишь свои планы, а обо мне и не вспомнишь.
Финиан сел за компьютер.
— Знаю и прошу прощения. Целиком ушел в дела. Обещаю обо всем подумать — о нас с тобой
— Тогда не больше двух дней. — Как там Галлахер сказал? — Смотри не тяни.
— Не волнуйся.
— Ладно, поехали.
Финиан нажал клавишу, и наша поисковая система была готова к работе.
— Сейчас распечатаю, что накопилось, и ты почитаешь, пока СИТО обрабатывает информацию.
— Очень хорошо.
Первое документальное упоминание о каслбойнской святыне относилось к 1259 году. В нем отмечалось, что образ почитается «с первых лет начала века», а также, что «ирландцы и англичане соперничают в преклонении перед ним» — мысль, повторяющаяся и в более поздних записях. Иными словами, под благотворным влиянием Каслбойнской Мадонны гэльское и англо-норманнское сообщества объединились, а вражда между ними свелась к стремлению переусердствовать друг друга в ревностном служении Пресвятой Деве. Возможным следствием явился изданный в том же году указ, по которому «каждый, кто попытается ограбить или обидеть паломника, идущего на поклонение оной святыне, а также возвращающегося с богомолья домой, будет обвинен в тяжком преступлении и лишен королевской защиты».
Девятью годами позже епископ Мита учредил монастырь Пресвятой Девы, «в коем хранился образ Богоматери». Примерно в то же время засвидетельствованы «многие чудеса исцеления под воздействием святыни, как то: слепые прозрели, немой обрел дар речи, обезножевшие встали и пошли». Запись, вероятно, была призвана придать законную силу решению англо-норманнских священнослужителей забрать образ под свою опеку. В 1272 году епископ заложил собор Святых Петра и Павла в Олдбридже. Все говорило о том, что характерное для тринадцатого-века интенсивное развитие религиозной сферы затронуло и Каслбойн. Следующей записью в хрониках стало уже знакомое мне самое первое упоминание больницы Магдалины. В 1273 году приор монастыря Пресвятой Девы распорядился взимать налог с паломников на содержание святыни и больницы для прокаженных.
В том же году некий лорд Робер де Фэ, вернувшись из Святой земли, передал монастырю Пресвятой Девы «священную реликвию, кою благородной рукой своей спас в Иерусалиме, — достойнейший дар, ибо, по утверждению некоторых, точно так же обрел Каслбойн образ Пресвятой Девы». Очень любопытно. Де Фэ, должно быть, вернулся с реликвией из Крестовых походов. В этом случае «точно так же» могло означать, что чудотворный образ в Каслбойн завезли крестоносцы.
У меня был вопрос к Финиану:
— Можно отвлечь на секунду?
— Давай, — сказал он, не отрываясь от компьютера.
— Напомни, который из Крестовых походов пришелся на первые годы тринадцатого века.
Он откинул голову, наверняка закрыл глаза, и через несколько секунд ответ был готов.
— Злополучный четвертый. Начался в 1198 году, целью был Египет. Но крестоносцы задолжали венецианским банкирам, и те послали их грабить Константинополь, что они и сделали против воли папы римского. Поход стал смертельным ударом для Византийской империи и положил конец надеждам на примирение Римско-католической и Православной церквей.