Лиловые бабочки
Шрифт:
– Твоя бабуля была большая умница, – задумчиво повторила я. – Всё верно. Но даже она, увы, оказалась неспособна противостоять в одиночку тому, что…
Я замолчала, не договорив. Муж пытливо взглянул в мои глаза и тут же отвел взгляд.
– Хэй, – негромко произнесла я, – можно я кое-что у тебя попрошу? Только обещай не злиться и не истерить.
– Лешке жить у нас не позволю, даже не думай, – тут же взвился муж.
– И всё же не жести. Не присылай в его домик людей с угрозами. Алексей уедет сам, я уверена, – принялась успокаивающе поглаживать свободной рукой мужа по обнаженному бедру, – он малый не
М-да… татуировок-то сколько… На одних маленьких лиловых бабочках в районе поясницы Хэй не остановился. Все татуировки, бесспорно, красивые, яркие, выразительные. Не тело, а огромная расписная картина. Настоящее произведение искусства, ни одной случайной детали. Не хаотичный набор татух, сделанных по пьяни в студенчестве или на «слабо». А главное, всё так органично вписано в изгибы этого мускулистого тела. Работал настоящий профессионал. Даже обидно, что картины выставляют в музеях и ими восхищаются, а такое искусство доступно только мне. Мне и самым близким людям.
Но, надо признать, главные татуировки отнюдь не на бедре моего мужа. «Слива», «дракон», «феникс»… Число «489»… Чего тут только нет…
Да, дело совсем не в красоте рисунков. Увы.
– Тогда что тебя беспокоит?
– Почему ты мне врёшь? – тихо сказала я. – Постоянно врешь?
– В каком смысле? – напрягся Хэй. – Я всегда честен с тобой. Семья не строится на лжи, я неоднократно это утверждал.
– В прямом, – выдернула свою ладонь из руки мужа я. – Столько времени врешь? Зачем ты зачерняешь свое лицо, подобно девушке из легенды племени атаял? Ты настолько мне не доверяешь? Москвичи же из поселка пропадают не просто так. С чего бы это вдруг им сначала с таким восторгом заселяться в уютные коттеджи, а потом через день-другой пулей вылетать оттуда с чемоданами? Это твоих рук дело.
– Я не понимаю, о чем ты, – деланно равнодушно произнес Хэй.
– Всё ты прекрасно понимаешь. Или ты что, считаешь, я плохая журналистка? В своей нише я прекрасно работала, знаешь ли. Да и общение с покойным Ильей дало свои плоды. Как бы ты к нему ни относился, он был шикарным специалистом. Высококлассным. Многим «оперативникам» давал форы. В чрезвычайно узкой нише. Мне даже жаль, что никто к нему ни разу не прислушался. Илья ведь даже отца своего многоумного предупреждал насчет передела Москвы и Дальнего Востока, а тот не верил… Отец Ильи же в таких высоких кругах вращался, но… даже он сам посчитал рассказы сына бреднями, а его самого несколько сумасшедшим.
Хэй закусил губы. Грудь мужчины бурно вздымалась, он явно не мог решить поначалу, что именно ему говорить.
– Я тебя люблю, – ломко произнес муж. – Очень люблю. Ты моя семья. Это же главное. Прочее не важно.
– Я знаю. Я тоже тебя люблю. Поэтому и завела разговор. Ты сам сказал: отношения на лжи не строятся.
Мы надолго замолчали. В конце концов, Хэй скомкано заговорил:
– Не в моей ревности дело, если ты к этому клонишь. Москвичам-мужчинам тут нечего делать. Бегство из страны не выход. У каждого своя судьба, и нужно уметь ее достойно принимать, если они настоящие мужчины.
– Ты не то говоришь. Ой, не то…
– Что именно ты хочешь от меня услышать?
– А я, собственно, уже всё услышала, – горько вздохнула я. – Не трогай Алексея. Пообещай.
– Ему тут не место, – ледяным тоном произнес муж.
– Согласна. Но
Хэй снова сглотнул и задышал чуточку ровнее. Потом перекатился на бок и негромко заговорил:
– Как давно ты… поняла?
– Еще в Москве, – спокойным тоном пояснила я. – Но я упорно гнала эти мысли от себя.
– И всё равно решилась на брак со мной? – хрипло произнес муж. – Решилась, несмотря на возможные последствия? Не испугалась? Удивительно.
– Во-первых, я тебя люблю. Во-вторых, я понимаю истинный смысл твоих действий. Многолетних сомнений, переживаний, желаний и опасений. Для меня последние пункты наиболее важны. Одной любви для построения крепкой семьи маловато. Супруги должны уметь смотреть в одном направлении.
– Как… догадалась? Я прокололся? Но на чем?
– Ты не прокололся. Тут другое. Аналогии вызвали ассоциации. Мне никак не давала покоя мысль про тройку и кратные тройке числа, которые упорно создавал своими фотографиями бедняга Илья. Илюшка был чуток двинутым, это правда. Он считал, что это символ настоящего, прошлого и будущего. А я увидела совершенно другое…
Я осторожно коснулась татуировки «489» на груди мужа. «489» для «Головы дракона», хах…
– Илья всё твердил и твердил: «Очко! Очко! 21! Три!» Интересная штука – цифры, да? 4 + 8 + 9 – это сколько получится, если сложить? 21. А если 2 + 1? Троечка… да же?
– Ты про что? Я не математик, извини.
– Упорно отрицаешь очевидное? – вздохнула я. – Я же не дурочка. И значения татуировок изучала хорошо. Твоя вот состоит из иероглифов, означающих «21», что в свою очередь представляет собой производное следующих чисел: «3» (создание), умноженное на «7» (смерть), равно «21» (возрождение). А всё вместе – Триада. Интересно только, ты глава банды Четырех морей или Бамбукового союза? А, ну да. Тебя же зовут Хэем не просто так, верно? Значит, ты из банды Четырех морей, хах… Не клан, а настоящая песня. «За четыре моря, за четыре солнца ты меня увез бы, обещал мне всё на свете», как пела группа «Блестящие», верно? А ты ведь и увез. Долго-долго наблюдал за мной, и все-таки увёз, хотя изначально не планировал.
– Что еще ты узнала? – нехорошо сощурился Хэй.
– Да много что. Устану рассказывать.
– Ты меня сдашь местным властям? Сдашь, как это сделала с Ильей, когда поняла, что он серийный маньяк? Или уже с потрохами сдала? Ты к этому клонишь? Ты бессмертная, я не пойму? Или тебе жить надоело? А, я понял: ты просто хочешь бесславно сдохнуть именно от моей руки?
– Зачем мне тебя сдавать? Я же знаю, что ты делаешь и для чего именно. И почему пытался с Тайваня сбежать. И почему тебе пришлось вернуться. Судьба есть судьба, а ты ребенок своих родителей. Печально, конечно, что твой сын окажется во всё это втянутым, но…