Лиловые бабочки
Шрифт:
– Я была зла. А ты бы как себя повёл на моём месте, а? – возразила я. – Сначала отключил какой-то наркотой. Потом устроил мне долгий перелёт в состоянии «овоща», когда мозгами я понимала, что уже не дома, но тело меня не слушалось, а вокруг мрачные бритоголовые мужики на китайском лопотали. А когда я очнулась в тёмной закрытой комнате одна, а? Что я должна была подумать, если мне до этого целые сутки исключительно набор топоров, ножей и скальпелей демонстрировали?
– Не знаю, – признал муж. – Не сообразил. Я был страшно напуган. Но у меня совершенно не было времени ничего объяснять. Надо было срочно увозить тебя
– Хочу сказать, что твоя любовь не менее безусловна и слепа. Ты ведь искренне поверил новостям в телеке. Но это тебя не остановило.
– Поверил, – мрачно произнес муж. – Думал, что ты тогда решила жёстко надо мной пранкануть. Поиздевалась над моими чувствами. Неловкими и тупыми попытками признаний. Не поверила, что я влюбился в тебя, как ребенок. А потом слилась, потому что не захотела объяснять очевидные вещи в лицо. Но когда мои наблюдатели сообщили, что происходит... Пойми, мне было всё равно. Я хотел, чтобы тыжила. В любом качестве, с кем угодно и как угодно, но жила, а не валялась в сырой могиле на окраине Москвы. Я просто не мог позволить тебя убить, пойми.
– Я уже извинялась.
– Ну, я б от твоего тогдашнего шикарного извинения ещё раз не отказался, – поиграл бровями муж. – Умопомрачительные воспоминания.
Я слабо хихикнула.
– Чего? В красках представила, как извиняться будешь? – довольно проурчал муж. – Я ещё за новый интересный лексикон Янчика с тобой не рассчитался. Готовься, я зол. Но это завтра, так сказать, со свежими силами.
– Не, – опровергла я. – Вспомнила, как мы с тобой в той полуподвальной комнате разговаривали, когда я от наркоза отошла.
– Ты хотел сказать, истошно орали и дрались? – ущипнул меня за бок Хэй.
– Ага. Как сейчас помню этот шедевральный истеричный диалог на повышенных тонах:
– Ты вообще кто?
– Я тебя люблю.
– Я спрашиваю, ты кто? Я знаю, что Игоря Вана не существует.
– Да, всё верно. Я тебя обманул.
– А что я вообще о тебе знаю?
– Ничего. Придется знакомиться заново.
– Кем ты на самом деле работаешь?
– Не важно.
– Как тебя зовут?
– М-м-м… сложно. Скоро и у тебя, и у меня будут новые имена, новые паспорта, а значит, какая разница? Допустим, Хэй.
– Ты обалдел? В смысле «какая разница»? Хоть что-то из того, что ты вообще рассказывал, было
– Я тебя люблю. Меня зовут Хэй. Это правда.
– Я растерялся, – заулыбался муж, беря мою ладонь в свою. – «Поплыл». Давно не виделись. В голове было лишь две мысли. Первая – защитить любой ценой, а вторая – валить и трахать.
– Я так толком и не поняла, что ты в Москве делал, – сделала осторожный вброс я. – И зачем такую клоунаду с самого начала затеял. Обидно, знаешь ли, как ты, например, меня с той же стрижкой волос вокруг пальца обвёл. Я ведь реально поверила, что ты весь такой бедный и несчастный и тебя надо пожалеть.
– До августа 2018 года я в каком-то смысле и был бедным и несчастным, – нахмурился муж. – Я же не знал, что моя семья так меня спасала. И меня, и свой бизнес. Им же угрожали, хотели всё отнять. У них выбора особого на тот момент не было. Вот. Я всё это время искренне полагал, что родители меня бросили на бабку из-за ненужности; отвернулись, предали, стали строить новые отношения, забив на лишнего общего малыша. Я еще в больнице хотел тебе рассказать, что скоро всё для нас поменяется. Завещание вступило в силу, надо было на Тайвань уезжать, чтобы принять дела. А потом в Таиланд. Там, знаешь ли, работы поднакопилось... Разбираться с завалами пришлось. Начальство менять. Жесткие меры принимать…
– Я помню. Трудное время было, согласна.
– Вот и я о чём.
Я снова хихикнула.
– Что опять? – добродушно проворчал муж.
– Лёха так и не понял, что я – это Руомеи, новая владелица сети коттеджей. С твоей легкой и щедрой руки, мой подпольный олигарх.
– Не подпольный. Легальный. Кстати, об этом, – помрачнел муж. – Я реально вышвырну Лешку из поселка. Имею право. Мне он не нравится. Не хочу его морду поганую видеть рядом с тобой. В нашей новой жизни нет места старому.
– А мне не нравится, что тебя с детства как спецназовца готовили, и что? – парировала я. – Дети не должны жить такой жизнью. Это жестоко. Я не позволю так же готовить Яна даже из самых лучших побуждений.
– У моих родителей не было выбора, – удручённо произнес мужчина. – Я должен был знать, как себя вести в критической ситуации. Я их не виню. Я ведь только тогда, в 2018 году, когда ребята с Тайваня с документами приехали, понял, почему моя бабка так себя вела. Она просто не хотела, чтобы меня узнали. Поэтому мы так часто и переезжали с места на место. И прическу эту блондинистую сделала мне... И одежда – вечный унисекс... Но при этом постоянные тренировки, секции самообороны... Типа я внешне девочка, но девочка с сюрпризом. Почему сразу нельзя было откровенно рассказать, зачем всё это делается? А я думал, что у нее крыша в пути. Такая престарелая Сара Конор из «Терминатора».
– Она заботилась о тебе, балбес. Да и вообще: о мёртвых или хорошо, или ничего.
– Я страшно ошибался на её счет, – признался муж. – Бабка, царствие ей небесное, подготовила меня на совесть. И языки, и физическая подготовка, и образование... Создала нам обоим новые личности, паспорта, возраст, истории жизни... О, как ты визжала, когда узнала, что я на самом деле не на десять, а на шесть лет тебя моложе, никогда этого не забуду… Бабуля была большая умница. Ладно, чего уж там...
Хэй невесело вздохнул.