Лиловые бабочки
Шрифт:
– Не окажется, даю слово, – перебил меня Хэй.
– Окажется. Не считай меня идиоткой. Даже если ты его вывезешь в другую страну, как с тобой поступили мать и бабка, то это не решит проблему. И ты лучше, чем кто бы то ни было, это понимаешь.
Хэй почесал нос и суховато произнес:
– Ладно, давай начистоту. Раз уж всё равно об этом зашла речь. Да, я член Триады. Да, это не совсем мой выбор, и…
– Ты не просто член Триады, – криво ухмыльнулась я. – Не «Соломенная сандалия» или «Мастер благовоний». И уж тем более не простой солдат или «Синий фонарь».
– Окей, я и есть «Голова дракона», ты
– Да уже нет. Я просто это знаю, вот и всё. Вернее, не знаю, а просто вижу. Слишком отчетливо вижу. Как раскрытую книгу. Считай, это такой дар, полученный более пяти лет назад приособых обстоятельствах.
Щёлк! Ножик-бабочка, инкрустированный перламутром, привычно раскрылся перед моим лицом. Я равнодушно взглянула на мужа. Он столько раз мне демонстрировал этот нож в самых разных контекстах, что это уже стало СЛИШКОМ ПРИВЫЧНЫМ. Смерти я вообще не боялась. Она несла избавление от мук и дарила надежду на вечный покой.
– Когда за мной и моими парнями придут? – зло процедил Хэй. – Просто не могу поверить, что ты меня сдала… Я же так тебя любил, моя Баттерфляй… Так… любил. Любил, вопреки всему… Столько раз из дерьма вызволял… Еще в России… А ты… ты…
– За твоими парнями не придут, расслабься. Я просто хотела, чтобы ты перестал скрывать очевидное от меня, вот и всё. Ты не бизнесмен, прости. Хоть и отчаянно пытаешься легализовать всё, что можно и нельзя. Всё, что было нажито самыми странными путями. Спасаешь людей, попавших по глупости в сложные ситуации. Я тебя понимаю и не осуждаю, твой замысел грандиозен и оправдан, хоть побочные жертвы, увы, неизбежны. Твоя дорога к свету идет очень кривыми и странными путями, но это именно она. И вообще, если судить по твоим делам, ты патриот своей страны. Боюсь, правда, что ни Тайвань, ни материковый Китай моей позиции не придерживаются в этом вопросе. Но для меня мнение правительства не важно. Полагаю, для тебя тоже.
Хэй шумно выдохнул. Ножик-бабочка в ту же секунду сложился, а затем был закинут мужем в дальний угол комнаты. Критично опасный момент был прожит, но тяжелый разговор всё еще не был окончен.
– Окей, начистоту так начистоту. Да, мои пути кривые, окольные. Но… Ян – сын Ильи, – сердито раздул ноздри Хэй. – Ильи! Серийного убийцы и психопата! И именно я его воспитываю! Понимаешь? Я вообще легко мог его уничтожить еще при родах. И выставить всё так, что это был несчастный случай. Яна могли тысячу раз украсть, а я просто мог этому не противиться. И прочее, прочее, прочее…
– О, так я и не скрывала от тебя, от кого ждала ребенка и почему не стала делать аборт. По-моему, я доходчиво объяснила свою позицию еще в начале 2019 года. Мне казалось, мы поняли друг друга.
– Ты меня не хочешь слушать и слышать, – вскинул бровь Хэй. – Я не к тому клоню. Ян мне как сын. Он рос на моих глазах. Я к нему привязан, это правда. И он совершенно не виноват в том, кто именно его настоящий отец. Грехи Ильи – это грехи именно Ильи, а не его потомка. Но Ян мне не биологический сын. А значит, на него правила нашего клана не распространяются. Он не будет членом Триады, если сам, конечно, не захочет. А он не захочет, я уверен, он очень умненький мальчик и из него вырастет не менее умный мужчина. То, чему я его учу, – это именно желание максимально
– Это ты не хочешь меня слушать и слышать, – тепло улыбнулась я. – Но я рада, что Яну с твоей стороны ничего не угрожает.
– В каком смысле не хочу слышать? – скрипнул зубами Хэй. – Я всегда к любому твоему слову прислушивался. Твое мнение для меня приоритет номер один, все это подтвердят.
– В прямом. Когда я говорила «сожалею, что твой сын окажется во всё это втянутым», то имела в виду не Яна.
– Та-а-ак, – озадачился муж, присаживаясь на кровати и принимаясь задумчиво почесывать татуировку «489». – Не Яна. А кого тогда?
Хэй громко хмыкнул, а потом самодовольно заулыбался.
– Та-а-а-ак… Ага! Вот оно что. Однако. А я-то думал, почему ты уезжала в Ульсан и отказалась от моего сопровождения. Полагал, хотела поклониться могилам предков… Значит, ты уже давным-давно поняла, что беременна, и планировала сделать УЗИ, чтобы узнать пол ребенка наверняка, потому что в Китае его ни за что тебе не сказали бы?
– Верно. Я до последнего надеялась, что у нас девочка. Но ничего не имею против еще одного мальчика. В общем, в середине февраля жди прибавления семейства.
– О… шикарный подарок. Так наш малыш – это дракончик… – продолжал улыбаться Хэй. – У меня будет настоящий дракончик. Обалдеть.
– Ага. У «Головы дракона» никто иной просто не мог родиться. Хочешь УЗИ малыша посмотреть?
– Угу. Покажи.
Я зашуршала в ящике прикроватной тумбочки.
– Ну вот… драконий папаша. Оцени.
Хэй принялся напряженно всматриваться в снимок скрининга.
– Не понимаю, – сокрушенно произнес он. – А как… Где? Это лицо или… Что это вообще такое? Рука? Нога?
– Ты прямо сейчас тычешь в то, что криком кричит, что это именно мальчик.
– Член? Пиписька?
– Ага.
– Ого. Пропорции впечатляют, – сделал большие глаза муж.
– Не радуйся раньше времени, – предостерегла я. – Еще тысячу раз всё поменяется.
– Дай помечтать, – хихикнул Хэй. – Как ты смотришь на то, чтобы назвать сына Лонгом? Не, лучше Лонгвэем?
– У тебя губа не дура. Сын еще не родился, а ты ему такое знаковое и весомое имя даешь. Давай лучше Юйлун. Это попроще, но тоже с тематикой дракона.
Хэй аккуратно положил снимок на тумбочку и резко перестал улыбаться:
– Твоя беременность, дорогая, – это прекрасный подарок на мой день рождения. Нежданный и поэтому вдвойне ценный. А в глобальном плане… Рад… что мы друг друга поняли. Если честно, мне стало намного легче. Не хотел тебе врать, но… В нашем деле нельзя быть семейным. Совсем нельзя, особенно при такой должности. Это опасно. Слабое место... вот.
Муж запнулся, удрученно потер лоб и глухо заговорил:
– Чёрт… это так сложно, на самом деле. И всё же я кое-что должен пояснить, так будет правильно. Ты же мне давно понравилась, Баттерфляй. Очень давно. Задолго до нашего личного знакомства.