Лис Улисс и потерянный город

Адра Фред

– А он красивей Вершины?

– Да, – ответил честный Евгений.

– Нет, – ответил осторожный Константин.

– Разве можно сравнивать такие разные города? – сориентировалась дипломатичная Берта. – Каждый из них красив по-своему.

– Да-да! – кивнул Константин. – Вершина, по-своему, очень хороша, просто очень! По-своему.

– А что у вас есть такого, чего нет в Вершине? – спросила Мама Башенка.

«Жизнь», – чуть было не ответила Берта, но вовремя спохватилась.

– Ну, например, море, – сказала она.

– Море… –

вздохнули дамы-Башенки.

– А что есть в Вершине, чего нет у вас? – спросил Папа Башенка.

– У нас, например, нет мэрии Вершины, – ответил Евгений.

– Мэрии… – вздохнули дамы-Башенки, но совсем не так, как до этого вздохнули о море. О море они вздыхали со знаком «плюс», а о мэрии – со знаком «минус».

Константин принялся расписывать прелести родного города – небоскребы в миллион этажей, фуникулеры до луны, подземные дворцы, которые есть у всех жителей – особенно у котов, Большие Трагические Театры, в которых любой желающий может сыграть роль павлина, и прочие достопримечательности, что рождала его безудержная фантазия. Вершину он при этом хвалить тоже не забывал: «А у вас зато есть Бумажные Звери, отдел войны и мира и сокровища, которые никто не может найти».

Евгений потянул Берту за рукав и тихо сказал ей на ушко:

– Посмотри в угол.

Берта глянула в угол, и ей стало не по себе: там на полу кучей валялись железные прутья, дубинки, ножи и даже ружье. Странно, что она раньше не обратила внимания. Хотя что тут странного, от голода она могла смотреть только на стол.

– Я сразу почувствовала, что с этими Башенками что-то не так, – шепнула лисичка Евгению. – А теперь уверилась. Зачем нормальной семье оружие?

– Давай не будем выяснять, – предложил пингвин. – Мне кажется, это будет благоразумно.

– Давай. Угостились, и хватит. А то, видишь ли, тысячные мы. Юбилейные, видишь ли.

– Тысячные? – в шепоте Евгения прорезалась паника. – Тысячные кто?

На вопрос друга у Берты в голове промелькнуло несколько вариантов ответа, и все они были так или иначе связаны с кровопролитием. Лисичка нервно сглотнула и громко объявила:

– Большое спасибо за угощение! Нам уже совсем-совсем пора!

– А то если мы вовремя не вернемся, нас будут искать специальные поисковые группы, – быстро добавил Евгений. – Карательные отряды. Никого не пощадят.

– Если хоть одна шерстинка упадет с наших голов… – сказала Берта.

– Хоть одно перышко… – сказал Евгений.

Константин, который все это время заливался соловьем, повествуя о чудесах Градбурга, махнул лапой:

– Ребята, не мешайте! Так вот, а в море есть буйки. Это очень злобные рыбы, которые не выпускают пловцов в открытое море. Но если вы все-таки заплывете за буйки, то все, кранты – эти чудовища вас обратно к берегу не пустят.

– Константин… – попыталась остановить друга лисичка.

– Отстань, милая,

я занят. Ну вот, и тогда приплывают патрульные-акулы и отгоняют пловцов на остров, сделанный из цельного куска хрусталя. Этот остров – одно из чудес света. Всего в мире триста шестьдесят семь чудес света, и четыреста из них находятся в нашем городе.

– Константин! – Берта хлопнула по столу ладонью. Кот изумленно уставился на подругу.

– Да что с тобой, Берта?

– Мы уходим!

– Как уходим? Ведь я еще не рассказал про небесный цирк и подземные самолеты!

Но Берта была неумолима.

– В другой раз! – она решительно встала и обратилась к удивленным Башенкам: – К сожалению, мы должны идти. Нас ждут.

– И ищут, – добавил Евгений, поднимаясь с места.

Глава семейства развел лапами.

– Ну, что же, раз так, то конечно. Идите, если пора.

– Тихо! – внезапно крикнул Теодор Башенка, навострив уши. Все замолчали и прислушались. Откуда-то снизу донесся тихий стук.

– Погреб! – охнула Мама Башенка.

– К оружию! – призвал Папа Башенка.

Тигры кинулись в угол гостиной и вооружились: Папа Башенка схватил ружье, Мама Башенка, Теодор и Ирина взяли каждый по ножу и дубинке, и даже маленький Аркадий поднял с пола железный прут, воскликнув:

– Мы им покажем! Пусть белегутся!

– Да что происходит? – ошеломленно спросил Константин.

– Воры! – лаконично ответил Теодор Башенка, устремляясь в погреб. За ним, с криками и угрозами, бросились остальные члены семейства.

– Так это они от воров вооружились, – сказала Берта с раскаянием в голосе. – А я уже подумала невесть что.

– Ну, подумала и подумала, – пожал плечами Константин. – Подумаешь, подумала. В общем, воры – не наше дело. Это же не ужин. Ну что, пошли отсюда?

Но Берта внезапно покачала головой.

– Нет! Так не годится. Мне стыдно перед Башенками. Они были к нам добры, а мы к ним – несправедливы. Я не уйду, пока не увижу, что с ними все в порядке.

Константин подарил лисичке тяжелый взгляд.

– А передо мной тебе не стыдно? А ко мне ты была справедлива? Ты прервала самую блестящую мою речь за последние годы, ну ладно, дни! Задушила мое вдохновение, прирезала мою музу, наступила на горло моей песне и потопталась на ней! А теперь, оказывается, все это было напрасно!

– Остынь, – сказала Берта. – Если бы не я, то все равно твое вдохновение придушили бы воры, и твой удивительный и абсолютно лживый рассказ по-любому бы прервался.

– Лживый рассказ, – в голосе кота задребезжала горечь. – Ты слышишь, Евгений? Это она про художественный вымысел, между прочим. Представляешь, что скажет эта приземленная реалистка, когда прочитает твой роман? На твоем месте я бы ее к нему и близко не подпускал!

Берта фыркнула и решила, что Константин недостоин той гневной отповеди, которая звучала в ее голове.