Лишенцы в системе социальных отношений
Шрифт:
В рамках военной реформы 1924–25 гг. в основы системы комплектования и функционирования тылового ополчения были внесены изменения. Декрет ЦИК и СНК СССР от 14 марта 1924 г. «О порядке зачисления граждан в команды обслуживания», вводил новые правила организации частей тылового ополчения [249] . Отныне составлением списков лиц, призываемых в тыловое ополчение (команды обслуживания) занимались местные призывные комиссии «с участием представителя местного органа Объединённого государственного политического управления». В основу списков клались «имеющиеся в уездных управлениях милиции и в административных отделах губернских исполнительных комитетов данные о гражданах, не пользующихся избирательными правами, и имеющиеся в означенных учреждениях, а также в органах Объединенного государственного политического управления сведения о гражданах, не могущих быть допущенными в ряды Красной Армии по враждебности к советской власти». Данные списки представлялись призывными комиссиями на утверждение президиумов местных исполкомов. При этом лица, включенные в списки, могли обжаловать действия призывной комиссии и потребовать своего
249
С.У. и Р. 1924. № 43. Ст. 405.
Постановление ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1925 г. вводило особый военный налог. Его платили граждане, которые подлежали призыву в команды обслуживания, но не могли служить по состоянию здоровья, а также те, кто состоял в командах обслуживания не при кадровых, а при территориальных военных частях [250] . В дальнейшем круг лиц, плативших военных налог был существенно расширен. Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 13 января 1930 г. «специальным военным налогом» в мирное время облагались все граждане, зачисленные в тыловое ополчение. Он взимался ежегодно «с того окладного года, в течение которого гражданин зачислен в тыловое ополчение, до того окладного года включительно, в течение которого ему исполнится 27 лет». В дальнейшем военный налог взимался ещё два раза — по достижении гражданином 33 и 39 лет соответственно [251] .
250
С.З. II Р. 1925. № 80. Ст. 6
251
С.З. и Р. 1930. № 7. Ст. 77.
25 января 1932 года было выпущено постановление СНК СССР, которое опять изменило порядок взимания специального военного налога. Теперь тылоополченцы, «которые в течение того времени, когда их сверстники трудящиеся служили в армии, не привлекались „вовсе к работам, установленным для них вместо военной службы“ или привлекались „на срок менее трех лет“, уплачивали налог „в течение одного года за каждые неотработанные полгода“» [252] .
По закону «Об обязательной военной службе» от 8 августа 1928 г. лица, призываемые в тыловое ополчение, получали вместо обычных военно-учётных документов так называемый «белый билет» — справку на бланке белого цвета, свидетельствующую, что данный гражданин по своей социальной принадлежности может служить только в тыловом ополчении [253] . Каждый молодой человек призывного возраста обязан был заполнять особую «справку призывника», на основании которой в дальнейшем решался вопрос о месте прохождения им военной службы. Среди прочего в справке необходимо было указать «кто из семьи или родственников лишен избирательных прав, когда и за что», а также «какую имеет связь призывник с лишенцами, раскулаченными или чуждым элементом, и в чём она выражается» [254] . В период форсированной индустриализации служащие тыловые ополченцы активно использовались «на тяжёлых физических работах с фиксированным — 2–3 года сроком повинности, после чего получали формальную возможность восстановления в правах» [255] .
252
С.З. II Р. 1932. № 7. Ст. 41
253
С.З. и Р. 1928. № 51. Ст. 449.
254
Козлова Н. Н. Горизонты повседневности советской эпохи (голоса из хора). М., 1996. С. 136.
255
Черных А. И. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. М., 1998. С. 276.
Наличие избирательных прав и право на действительную службу были столь тесно связаны, что иногда лишение прав голоса следовало вслед за изгнанием из армии. В январе 1927 г. в Смоленскую городскую избирательную комиссию поступило отношение территориального управления частей Красной армии «по вопросу о зачислении в тылополчение гражданина Клебанова Генриха Берковича, как административно высланного». Рассмотрев этот документ на своём заседании 26 января, комиссия вынесла следующее постановление: «Гражданина Клебанова Генриха Берковича как административно высланного лишить избирательных прав» [256] .
256
ГАСО. Ф. 1478. Оп. 1. Д.4. Л. 28об.
Если член семьи, главу которой лишали избирательных прав, находился на действительной военной службе в момент лишения, он, как правило, исключался из рядов красноармейцев, по представлению местных органов власти. В январе 1933 г. житель деревни Пречистое Тёмкинского района Глебов подал жалобу в райисполком на неправильное обложение его хозяйства индивидуальным налогом. Президиум райисполкома, рассмотрев жалобу на своём заседании 31 января 1933 г., признал справедливость обложения Глебова индивидуальным налогом, как кулака, а также постановил лишить его избирательных прав и «ходатайствовать перед командованием полка об отзыве… из Красной армии сына Глебова, находящегося
257
ГАСО. Ф. 2360. Оп. 1 Д. 2102. Л. 29 об.
Многие молодые лишенцы воспринимали очень остро запрет на прохождение действительной военной службы. Часто именно это обстоятельство становилось доминирующим при возбуждении ходатайства о восстановлении в избирательных правах. Характерным примером может служить заявление жителя Ельни И. С. Карасёва, направленное им в октябре 1925 г. в Смоленскую губернскую избирательную комиссию. В нём говорилось: «При составлении в нынешнем году списков лиц лишенных избирательных права по городу Ельне я включен в таковой как сын торговца, одновременно я как родившийся в 1903 г. подлежу призыву на военную службу в ряды Красной Армии и на основании того, что я лишён избирательного права постановлением Уездного Исполнительного комитета зачислен для несения службы в тыловом ополчении» [258] . Далее Карасёв указывал, что не состоит на иждивении своего отца, а, начиная с 1918 г. работал в различных организациях «гражданского и военного ведомства». Также он занимался и общественной деятельностью, являясь членом различных добровольных организаций, в том числе Общества друзей воздушного флота. На основании всего изложенного Карасёв просил восстановить его в избирательных правах и исключить из списков тылоополченцев. Тем не менее, губернская избирательная комиссия сочла его доводы неубедительными и не восстановила Карасёва в избирательных правах, и соответственно он должен был отбывать воинскую повинность в рядах команды обслуживания.
258
Там же. Ф. 13. Оп. 1. Д. 661. Л. 34.
Но существовало и явление обратного порядка. Некоторые граждане наоборот стремились документально зафиксировать факт лишения их избирательных прав, чтобы не идти на действительную военную службу.
Корреспондент «Рабочего пути» отмечал, в январе 1927 г., что в помещении городской избирательной комиссии встречались люди «с радостной улыбкой на лице требующие справочки о том… что они лишены избирательных категорий». Как правило, это были «нэпманы и их сынки, бывшие служители культов» и бывшие сотрудники полиции. Справки им нужны были «на предмет избежания зачисления в Красную Армию, и определения в тыловые кадры». Во всеуслышание об этом не говорилось, но как заметил корреспондент «„соль“ нашего города… в „кулуарах“ комиссии, делясь между собой впечатлениями, неосторожно шепотком передаёт об этом друг другу» [259] .
259
Рабочий путь. 1927 г. 29 января.
Зависимость действительной военной службы граждан от наличия у них избирательных прав имела и обратную направленность. Иногда свидетельство о добросовестной службе в частях Красной армии становилось решающим обстоятельством при восстановлении человека в избирательных правах. В марте 1927 г. в Смоленскую городскую избирательную комиссию с заявлением о неправильном занесении его в списки лиц, лишенных права голоса обратился военнослужащий А. И. Адамович. Рассмотрев его обращение на своём заседании 22 марта, комиссия постановила: «Ввиду того, что Адамович, как видно из представленного им удостоверения 2-го полка бронепоездов от 30 октября 1926 г… состоит на действительной военной службе в переменном составе — из списка лиц лишённых избирательных прав его исключить, как ошибочно внесенного» [260] .
260
ГАСО. Ф. 1478. Оп. 1. Д. 6. Л. 85.
Несмотря на все ограничения, сыновьям лишенцев нередко удавалось, скрыв своё происхождение и связь с родителями поступить на действительную военную службу В целях выявления подобных случаев организовывались регулярные «чистки» армии. Так, «16 июля 1928 г. РВС СССР издал секретную директиву за № 065652/сс, предписывающую „изъять из армии классово-чуждые и социально-опасные элементы“. Изъятию подлежали: социально-чуждые по происхождению, зарекомендовавшие себя с отрицательной стороны по службе, дети лишенцев» [261] .
261
Александров К. «Великий перелом» — власть и народ в 1927–29 гг.// Посев. 1999 г. № 10. С. 32.
Подобные чистки часто приводили к драматическим последствиям, и становились причинами настоящих трагедий. Примером могут служить события, разыгравшиеся в Перелучском сельсовете Локнянского района Великолукского округа Западной области осенью 1929 г. В сентябре 1929 г. колхозный активист Г. Андреев был призван на лагерные сборы в военную часть. Там он встретил И. Тарасова, жителя того же района, сына кулака лишенного избирательных прав «за эксплуатацию батраков, за скупку и перепродажу большими партиями рогатого скота». И когда на Андреева «возложили работу по выявлению социального состава военнослужащих его роты», он «разоблачил Тарасова как классово чуждый элемент, не имеющий права служить в рядах Красной Армии». В результате «приказом по полку от 13 сентября Тарасов был исключён из списков и уволен». Вскоре после своего возвращения на родину он вместе с группой других лишенцев организовал убийство Андреева во время спектакля, посвященного дню Октябрьской революции [262] .
262
Рабочий путь. 1930 г. 10 января.