Лист на холсте, или Улиточьи рожки
Шрифт:
— Знаю, что у вас бывают приступы любопытства, и буду их всячески стимулировать.
— Хорошо, я буду ждать. Мне уже любопытно. Правда, по возвращению снова придется решать множество вопросов — мы ведь пока еще не знаем развязку истории.
— Согласен, но обнимать вас сейчас это мне не помешает. И не отпускать до утра.
Она поцеловала его и тихо сказала:
— Так я разве против? Не отпускайте.
12. О засадах с кофе и пиццей
В понедельник утром Элоиза, как ни
Впрочем, Элоиза не была абсолютно уверена в том, что Верчеза забыл об их встрече в Сан-Валентини. По идее, должен был, но кто его знает, как оно на самом деле получилось? В своё время господин Джервазио Джильи в аналогичной ситуации забыл. Она надеялась, что всё сделала правильно.
Перед тем, как погрузиться в работу с головой, открыла «под крылом» — посмотреть, что нового. И первым делом увидела в ленте дивное — яркий кадр, в самом деле необыкновенной красоты. Она, в паре с Себастьеном, танцует вальс в бальной зале Сан-Валентини. Оба не отводят сияющих глаз друг от друга. И уже есть с полсотни лайков, хотя выставлено час назад. Добавленные кем-то отметочки «монсеньор» и «экселенца» не позволяют усомниться в их личностях.
Вот ведь Лодовико, вот зверь ушастый! И не в группу свою выставил, а прямо в ленту!
А ведь этим кадром дело, как всегда, не ограничилось. В группе выложена вся серия — от того момента, как они встали в пару, и до финального вращения. Момент потери сознания, к счастью, не показан. Так, что там дальше? Ей в личном сообщении он прислал ещё кое-что — Себастьен целует её у стены, и если не знать, что она в тот момент не ощущает реальность вокруг — ни за что не догадаться. И это тоже не всё, вот они стоят на крыльце, и Себастьен обнимает её за плечи, а вот уже в доме — она сидит в кресле, а он на подлокотнике, и обхватил пальцами ножку бокала поверх её руки, они переглядываются… Оставалось надеяться, что наверх он за ними с камерой не ходил.
Забавно, но раньше такие вещи её возмущали, а теперь — скорее развлекают.
Элоиза личным сообщением поблагодарила Лодовико и попросила оригинал того кадра, который в общей ленте. Потом сохранила то, что есть, в ноутбук и в телефон.
Проверила почту, но там было только письмо от Марго с сетованиями на то, что она, Элоиза, совсем в работе закопалась и не выходит на связь. Элоиза отправила ей Тот-Самый кадр с вальсом и приписала — вот как мы работаем, чтоб вы так отдыхали.
И после чего уже можно было заняться делами. Пока ничего не случилось.
Случаться начало после обеда в среду.
До того дворец и аналитический отдел жили своей обычной жизнью. Элоиза тоже жила своей обычной жизнью, а с монсеньором герцогом виделась урывками и пунктиром — на совещании у его высокопреосвященства, за завтраком, в виде сообщений «под крылом» или в телефоне.
В среду Элоиза работала — срок сдачи очередной справки истекал. Она даже не сразу
— Ну пожалуйста, брат Франциск, мне нужно на два слова!
Ей показалось, что это голос Октавио. Стало интересно — что там? Она встала и открыла дверь.
Действительно, в приёмной стоял Октавио.
— О, донна Эла, вы очень удачно вышли, у меня для вас послание, — сообщил молодой человек. — А брат Франциск говорит, что вы ни в какую не принимаете и вообще у вас работа.
— Всё так и есть, он говорит верно. Какое ещё послание? — нахмурилась она, не понимая.
— Вот, возьмите, — Октавио извлёк из кармана пиджака маленький запечатанный конверт, на котором ничего не было написано.
— От кого? — она продолжала хмуриться.
— Как это — от кого? — он непонимающе на неё уставился. — Увидите! — и выглядит при этом так, что даже просто задаться вопросом — от кого он мог притащить это письмо — уже является преступлением.
— Ах, так, — она непроизвольно улыбнулась и вскрыла конверт.
«Сердце моё, жду вас в городе через час. Октавио знает, в каком именно месте, он вас проводит. Рекомендую обувь без шпилек:)»
И всё! Ни «здравствуйте», ни объяснений, ничего.
Сначала Элоиза даже разозлилась — что за ерунда, неужели не мог позвонить и объяснить? А потом мозг сам начал соображать — как раскидать оставшуюся на сегодня работу.
— Он дал мне это лично в руки, если что, — улыбнулся Октавио.
— Вы знаете, о каком месте идёт речь? — спросила она.
— Конечно, — он сиял, как серебряный кувшин.
— Это далеко?
— С полчаса добираться.
— Но здесь не указано время? — вдруг поняла она.
— Это не нужно. Отсчет времени начинается от момента получения вами письма.
— Какая таинственность, — заметила она. — Хорошо. Брат Франциск, видимо, я сейчас вас оставлю, — она картинно вздохнула. — Видимо, меня будут спрашивать, и если вдруг — то я вышла, вы не знаете, куда, и скоро вернусь. Я в самом деле вернусь, но сегодня до ночи или завтра пораньше — я пока не знаю.
Октавио стоял рядом и выражал безмолвное одобрение.
— Я понял, госпожа де Шатийон, — кивнул брат Франциск. — А что говорить нашим сотрудникам?
— То же самое, — припечатала Элоиза.
Они договорились встретиться внизу через четверть часа. Пришлось очень быстро переодеваться — офисный костюм остался валяться на стуле в гардеробной, а камеи — кучкой на комоде. Джинсы, рубашка, туфли на шнурках, тёмные очки, жемчуг из волос вытащить, сумку взять. Можно идти.
Октавио уже ждал её, рядом стоял его потрепанный скутер.
— Вы не расстроитесь, если мы поедем вот так? — спросил он.
— Нет, наверное, а это необходимо? На машине нельзя? — нахмурилась Элоиза.
— Увы, — он виновато наклонил голову. — Туда, куда мы едем, на машине как у вас никто не ездит. И даже на крутом байке как у дона Лодовико не ездят.