Лист на холсте, или Улиточьи рожки
Шрифт:
Тем временем музыка несла их по залу дальше. Весь мир сосредоточился в его откровенно сияющем лице. Впрочем, она не видела, что написано на лице у нее самой, но подозревала, что тоже светится. Когда они в который уже раз миновали распахнутые двери в залу, она увидела Лодовико… с камерой. Он беззастенчиво их фотографировал и при этом выглядел очень довольным.
— Там… там Лодовико! — прошептала она.
— Ну да, он нас ждет, а мы не торопимся. Ничего, я думаю, что пока все под контролем.
— Он нас снимает!
— Вот и молодец. Когда еще удастся уговорить
— Никогда бы не подумала, что во время шпионской операции придется танцевать вальс!
— А это вы зря, чего только делать не приходится. Правда, я не разведчик, но немного соприкасаться приходилось. Да и генерал неужели вам не рассказывал?
— О вас?
— Нет, о том, что необходимо знать и уметь хорошему офицеру.
— Наверное, я была нелюбопытна. И не слушала его.
— Если бы я только знал, что путь к вашему сердцу лежит через бальную залу!
— Устроили бы бальную залу в палаццо д’Эпиналь?
— А что? Вы не верите в мои возможности и мою наглость? — рассмеялся он.
— Верю, — улыбнулась она в ответ.
Она и вправду никогда не танцевала так — чтобы в одном человеке удивительным образом совпали и отличный танцор, и очень желанный ей мужчина. Свет люстры дробился в бриллиантах у нее в волосах и на шее, и в булавке его галстука, глаза их сияли, они кружились, кружились, кружились, кружились, кружились…
Элоиза очнулась от того, что ее целовали, очень настойчиво и требовательно. Еще ничего не понимая, она открыла глаза и увидела перед собой лицо Себастьена. И поняла, что фактически висит у него на руках, между ним и стенкой пафосной бальной залы, а его широкая спина скрывает ее от остальных гостей. И вспомнила. Сан-Валентини. Документы. Надо срочно уезжать.
— Элоиза, вы в порядке? — она кивнула. — Идти сами сможете?
— Да, должна смочь, — едва слышно прошептала она и встала, опираясь на его руки.
— Вот и отлично. Идемте так быстро, как сможете, — он обхватил ее за плечи и повел к выходу. В гардеробной накинул ей на плечи шарф, дал в руки сумку и вывел на улицу.
— Я же говорил, что поймаю, — шепнул ей почти в самое ухо.
Несколько секунд, пока подъезжала машина, она стояла с широко раскрытыми глазами и глубоко дышала. Машина подошла, Лодовико открыл дверь, Себастьен посадил ее внутрь. И сел сам. И машина растаяла в ночи.
— Экселенца, вы были великолепны! Я знаю, что Себастьяно хорошо танцует вальс, но про вас-то мы не знали! Мы думали, что вы можете только что-то своё суперсложное, — Лодовико сиял и не сразу заметил, что Элоиза молчит и смотрит в одну точку.
— Дай фляжку, — Себастьяно, не глядя, протянул руку, взял фляжку, отвинтил крышечку и поднес к ее носу.
От запаха коньяка она встрепенулась.
— Пейте, Элоиза, иначе придется разжимать вам зубы и вливать.
Она не стала возражать и глотнула. Глубоко вздохнула и вернула фляжку.
— Спасибо.
— Что случилось, Элоиза? — тихо спросил он. — Почему вы потеряли сознание?
— Голова закружилась. Давно не танцевала вальс. Нет-нет, с вами все в порядке. Это моя проблема. Просто нужно спать некоторое
— Спите пока. Когда приедем — я вам скажу.
Она и впрямь мгновенно провалилась в сон. И уже не слышала, как он уложил ее голову к себе на колени, накрыл плечи шарфом. Снял с ног туфли.
— Что-то не так? — спросил Лодовико.
— Черт знает, я пока не разобрался. С бумагами все идеально, а вот что потом — я не очень понял, честно говоря.
— А я думал, всё отлично, она такая довольная вроде была, пока танцевала, я видел!
— Да непонятно. Ладно, доедем — посмотрим.
— Когда приедем, ее разместим наверху, а ты пойдёшь потом к ней и разберетесь. Тебе-то она что-нибудь скажет, я думаю. Но как ей удалось вытрясти из этого уродца документы?
— Да как всегда — она так его попросила, что он не смог оказаться.
— Ну и ребята потерлись у входа, посмотрели в камеры — вас на них было видно, только когда вы были в зале. Этого я совсем не могу понять!
— Я тоже. А может быть, нам и не нужно это понимать?
10. Как дикий зверь после охоты
Элоиза проснулась от того, что ее звали по имени и гладили по голове. Открыла глаза. Так, голова на коленях, одетых в черные брюки из тонкой шерсти. Себастьен. Сверху шарф, туфли где-то.
Села на сиденье рядом с ним. Хлопала глазами, соображала, что происходит. В машине, кроме них, никого не было.
— Мы приехали, Элоиза.
— Да-да, сейчас, я выхожу.
— Вы сможете выйти сами?
— Конечно, — она нашла туфли, надела их, закуталась в шарф. Взялась за дверь, осторожно встала на ноги.
Он подержал дверь, потом взял ее под руку и повлек в двухэтажный домик, до которого было не более десяти шагов. Кажется, вокруг росли деревья. Подробнее она не разглядела.
В домике была прихожая, кухня и обширная гостиная. И лестница наверх. Анна выскочила из кухни, глянула Элоизе в лицо, ахнула, забегала. Элоиза попыталась прислониться к стене, и хотела было там и остаться тихонечко, но Себастьен вывел ее в гостиную и усадил в кресло. Там было еще человек десять сотрудников службы безопасности кардинала д’Эпиналя, считая Карло и Лодовико. Они были радостные и шумные, Элоиза понимала, что надо улыбаться, но это давалось с трудом. Оказалось, что Лодовико успел рассказать всем, как они с Себастьеном танцевали вальс, и даже показал фотографии, всех это почему-то необыкновенно обрадовало. Ей в руку вложили бокал, она его чуть не уронила, но пальцы Себастьена сомкнулись на ножке бокала поверх ее собственных.
— Спасибо, я справлюсь, — серьезно кивнула она ему, сидевшему на подлокотнике ее кресла.
Тут же возник столик с закусками и горячим, Анне помогли накрыть, и усадили в соседнее кресло. Шумели, радовались. Пили за победу.
Через некоторое время Элоиза поняла, что, несмотря на шум и аппетитные запахи, снова засыпает. Как всегда после большого напряжения — сознание просто выключалось, и всё, независимо от того, где она находилась и что делала. Она поймала взгляд Анны, кивнула ей.