Листопад в декабре. Рассказы и миниатюры
Шрифт:
— Иди отсюда, не топчи!
Когда Кривенок находил в углах железки, палочки, гвозди, притащенные им самим, он потихоньку от Кубаря выбрасывал их в окно.
Из палисадника заглянули Быча и Шурик, положили локти на подоконник.
— Идем купаться, — ласково позвал Шурик.
— Да некогда, понимаешь, — проговорил Кривенок, стоя среди лужи с тряпкой в руке.
— А извозился-то весь! — хихикал Быча, который даже за хлебом в магазин ходил только после того, как отец брался
— Я тебе покажу девчонку! — грозно пообещал Кривенок.
— Шучу, чего ты! — трусливо попятился Быча.
— Пойдем, Васек, поплаваем, — просил Шурик.
Кривенок заколебался, с тоской глянул на ералаш в комнате, и ему показалось, что не будет конца уборке. Хоть бы разок нырнуть в прозрачную речку. А тут нужно мыть еще одну комнату, да еще кухню, да сени. И как это мама вытерпливает — каждую субботу моет все полы? Спина уже болит вовсю. Пожалуй, и правда, сбегать на речку, а завтра домыть.
— Нет, — и Кривенок решительно шлепнул тряпку в лужу, — окончу, тогда и…
— Потом домоешь, — соблазнял Шурик.
— Да ну вас, некогда бить баклуши!
«Хоть бы мама скорее приезжала», — подумал Кривенок.
— Поломойка, поломойка! — закричал Быча и поспешил выскочить из палисадника.
Когда Кривенок кончил мыть в комнате и расставил вещи по местам, он пошатывался от усталости. Сел на порог отдохнуть, восхищаясь чистотой.
Со двора заявился Кубарь, неся охапку веток, и полез в комнату.
— Ты куда? — вскочил Кривенок.
— Я в уголке шалаш построю.
— Я тебе вот построю! Тут спина разламывается, а он… Пачкать вы все мастера, а как мыть, так вас нет!
Кубарь с опаской покосился на брата и покорно поплелся во двор. Из сеней нерешительно попросил:
— Дай мне перочинский ножик.
— Как бы не так, чтобы ты потерял?
Кривенок тревожно осмотрел вторую комнату и вдруг просиял: здесь только подмести. Когда удалось уверить себя, что пол удивительно чистый, он схватил камышовую метелку.
Чувствуя, что больше не в силах мыть, Кривенок сделал перерыв. Вспомнив о речке, хитро покосился на Кубаря. Нашел в сарае ящичек, положил в него сено, а на сено яйцо и поставил в тень под черемухой.
— Садись, Кубарь, высиживай цыпленка!
Кубарь заволновался и торопливо сел на ящик.
— Ну вот, сиди, а я по делам сбегаю. Вставать ни-ни, а то фига выйдет.
Кривенок убежал на речку, а Кубарь, чувствуя себя счастливейшим человеком, затих, ожидая, когда запищит цыпленок.
Высоко самолет взбирался на облако, точно муха на кусок сахару, и рокот моторов походил на кошачье мурлыканье. Кубарь следил за ним. Прошло уже много времени, но
Прибежав, Кривенок сначала принялся хохотать, а потом спросил:
— Вставал?
— Ага.
— Эх ты, простофиля! Все испортил. Играй, а завтра снова сядешь.
Расстроенный Кубарь поковылял в огород.
За мытье кухни Кривенок принимался с величайшей неохотой. Возился с ней до вечера.
Вечером Кривенок очень затосковал о маме с папой. Вздохнув, посмотрел на их фотографии, пожалел, что не вымыл пол во второй комнате — все-таки маме было бы легче. Пусто и скучно в доме.
— Кубарь, давай маме письмо писать? — предложил Кривенок непривычно ласковым голосом.
— И папе тоже, — добавил Кубарь и без лишних слов притащил тетрадку, чернильницу, а ручку не нашел. Вместо нее привязали к карандашу перышко.
Кривенку хотелось написать вполне взрослое письмо.
«Во-первых, все в порядке, — писал он, вспоминая выражения отца, — во-вторых, здоровы, в-третьих, я варю обеды, в-четвертых, я вымыл пол, а Кубарь хотел идти в комнаты с грязными ногами, но я пообещал ему намять бока, и он вытер их!»
— Ты это воскличительный знак поставил? — осведомился Кубарь.
«В-четвертых… в-пятых…» — писал Кривенок. Так он дошел до одиннадцатого пункта.
Вспомнил Кривенок мамино выражение: «Не треплите себе зря нервы» — и вписал его. Особенно ему понравилось: «По крайней мере, у нас все красота!» И Кубарю это понравилось. Он даже сказал:
— По крайней мере, можем ложиться спать!
Во сне Кубарь опять увидел кошку на заборе. Кривенку же приснилась мама. Проснувшись, он почувствовал себя таким одиноким, словно расстался с ней на веки вечные. «Выстираю ее платье, — решил он, — и свою рубаху, и рубахи Кубарю выстираю. Приедет, а у нас все чисто».
Кривенок хозяйничал на кухне уже уверенно: сварил манную кашу, вскипятил чай. И все он гордился, как это у него ловко получается.
— Сегодня будем стирать, — объявил он Кубарю. Тот вздохнул: вымыл Вася полы — и не пускает теперь в комнаты, а рубахи выстирает — будешь ходить голый. Скажет, что он, Кубарь, не умеет беречь белье, а стирать, мол, нелегко. Даже мама так не придиралась.
Кривенок вынес во двор две табуретки, поставил на них корыто и залил белье холодной водой. Он потянулся за куском мыла, но вспомнил, что мама всегда стирала в горячей воде. В досаде почесал голову, вылил холодную воду и занялся кипячением.