Литераторы Дамкин и Стрекозов
Шрифт:
– Подумать только, и этот человек сделал мне первую в жизни рогатку! У меня ее потом сосед отобрал, которому я лобовое стекло в машине кокнул. Все допытывался, откуда у меня рогатка, а я Однодневного не заложил, нет.
– Теперь редактор Однодневный стал птицей большого полета, такую из рогатки не подобьешь, - сказал Стрекозов.
–
– Ага, только вахтеры обычно бывшие чекисты, а редакторы - бывшие хулиганы.
Литераторы поднялись на четвертый этаж и вошли к главному редактору. Секретарши Люси не было на месте, а за ее столом сидел задумчивый Однодневный, помахивая свеженапечатанными листами со статьей о Сахалине.
– Ну, что, - спросил главный редактор, - повеселились? Нет, я не спорю, очень смешно получилось! Разыграли старика-редактора! Вы хоть нормальную-то статью написали?
– Написали, - кивнул Стрекозов и выложил вторую статью.
– Только первая статья гораздо круче получилась! Как и было заказано: кто прочитает, тому самому захочется уехать на Сахалин!
Редактор взял статью в руки и по-быстрому пробежал глазами. Удовлетворенно хмыкнув, сказал:
– Ну, вот, ведь можете, если хотите! А то понастроили мне тут Вавилонскую башню, понимаешь ли! Ладно, Люся придет, перепечатает, и в номер! Куда это только она запропастилась?
– Может, вышла замуж?
– предположил Дамкин, располагаясь на стуле. Кстати, когда у нас зарплата?
Тут зазвонил телефон. Звонок был длинный, видимо, междугородный. Однодневный поднял трубку.
– Да! Здравствуйте. Да, Однодневный на проводе. Что?
Главный редактор некоторое время слушал то, что ему говорил неприятный голос по телефону, затем медленно положил трубку и, грозно засопев, взглянул на литераторов.
– Скажите, друзья мои, а как вы доехали до Сахалина?
–
– Сели на большой красивый самолет, тот загудел, набрал скорость на взлетной полосе, потом поднялся в небо и полетел...
– Молчать!
– вскочил рассерженный Однодневный.
– Мне только что позвонили из Южно-Сахалинска и спросили, почему не было обещанного корреспондента от нашей газеты!
– Ну...
– смущенно потупился Стрекозов и, не найдя объяснений, взглянул на Дамкина.
Однодневный бегал по приемной и гневно выкрикивал:
– Нет, это переходит все границы! Я долго терпел! Но больше терпеть не намерен! Вон! Вы уволены!
Дамкин и Стрекозов, как ошпаренные, выскочили из кабинета и скатились вниз по лестнице. Редактор еще долго возмущенно кричал, его голос разносился по всему зданию, и даже на улице, куда выскочили изгнанные литераторы, они услышали приглушенный вопль:
– Два жалких, ленивых, бездарных кретина!!!
Дамкин перевел дух.
– Ну, насчет бездарности он погорячился, - попытался улыбнуться он.
– Да, - согласился Стрекозов.
– Где только теперь работу найдем? На это одной одаренности не хватит. Еще и блат нужен.
– Ничего, - Дамкин с оптимизмом достал последнюю папиросу, скомкал пачку и кинул ее в кучу мусора, возвышающуюся около входа в здание.
– Вот напишем что-нибудь про сельское хозяйство, отнесем в журнал "Колхозное раздолье", смотришь, редактор Равнодушный нас и на работу возьмет. Такие специалисты, как мы, на дороге не валяются!
– Ага! Таких специалистов подбирает милиция и отвозит в специальное учреждение под названием "Вытрезвитель"!
– пошутил Стрекозов.
– Ты сгущаешь краски!
– отозвался Дамкин.
– Все не так плохо, как выглядит! Пошли домой.
– Все еще хуже, - согласился Стрекозов.
– Пошли.