Литераторы Дамкин и Стрекозов
Шрифт:
– Блин, а я-то думаю, чье это нижнее белье у нас в ванной на веревочке висит! Так ты, значит, зашла к нам, разделась, а меня при этом не было?
– Зато Стрекозов был, мы с ним потом чай пили. А ты по бабам бегал. Да и не раздевалась я, а только переодевалась.
– Моя секретарша, голая, вдвоем со Стрекозовым!
– страдал Дамкин.
– Сам ты голый!
– С этим бабником Стрекозовым! Знаешь, сколько у него женщин? В три раза больше чем у меня! Только он о них никогда никому не рассказывает,
Дамкин и его секретарша подошли к подъезду. Литератор обратил внимание, что на обшарпанной двери красуется свежевырезанное неприличное слово, но подумал, что Свете это может показаться неинтересным.
– Привет, Дамкин, - раздался сзади знакомый голос.
– Здравствуй, Светланка!
– Карамелькин!
– воскликнул литератор, оборачиваясь к своему старинному другу.
– Только тебя нам и не хватало!
Карамелькин работал программистом в НИИ УРАУА, что находится возле метро Бауманской, как выйдешь из подземелья, направо.
Программист важно пожал руку Дамкина и, полуобняв Свету свободной от дипломата рукой, звонко чмокнул ее в ухо. Потом он поставил дипломат на землю и обнял секретаршу литераторов двумя руками. Карамелькин любил пообниматься со своими знакомыми девушками и девушками своих знакомых.
– Карамелькин. Ты вроде сегодня хотел поехать на работу?
– спросил Дамкин.
– Я там был, - важно ответил программист.
– У нас в отделе перерыв, дай, думаю, заеду поболтать к литераторам.
Друзья поднялись по лестнице, Дамкин открыл дверь и громко объявил:
– Стрекозов! У нас гости!
– Чай готов!
– отозвался Стрекозов.
Карамелькин, сняв в прихожей ботинки, прошел в комнату и уселся в единственное кресло, стоявшее в комнате соавторов.
– Здравствуй, Света, - сказал Стрекозов, обнимая секретаршу.
– Во! Опять!
– воскликнул Дамкин.
– Этот бабник Стрекозов опять обнимается с моей секретаршей! Знаешь, Светочка, я тут недавно ехал в автобусе, смотрю в окно, а там прямо на улице Стрекозов целуется с женщиной!
– Клевета!
– возразил Стрекозов.
– Я на улице с женщинами не целуюсь. Я скромный.
– Где мой чай?
– ревниво поинтересовался Карамелькин, листая старый журнал "Радио".
– Я вам пряники принесла, - сообщила Света, выкладывая пакет с пряниками.
– Очень вкусные!
– Спасибо! Я как раз такие больше всего люблю!
– Дамкин подошел к любимой девушке и поцеловал ее в щечку.
– Светочка, одолжи рублей восемь до зарплаты... Я хотел продуктиков купить для завтрашнего торжества.
– Я на последние деньги пряников купила...
– Жалко... Но ты завтра все равно приходи, а то у Дамкина раз в году бывает день рождения, и без
– Ладно, договорились.
– А меня вы не приглашаете?
– поинтересовался Карамелькин, наливая в свой стакан заварку.
– А то ты без приглашения не придешь!
– воскликнул Дамкин и, видя, что Карамелькин обиженно поджал губы, добавил: - Ты же наш самый близкий друг, а близких друзей не приглашают, они являются сами.
Карамелькин вздохнул и разбавил заварку кипятком.
– У вас лимона нет?
– А ты нам его принес?
– отозвался Стрекозов.
– Почему надо обязательно меня снова обидеть?
– искренне удивился Карамелькин.
– Я ведь только спросил на счет лимона.
– И я только спросил, причем насчет того же лимона. И что значит "снова"? Когда это мы тебя обижали?
Карамелькин задумался. В друзья ему достались одни сволочи, которые постоянно его обижали. Как на грех, у программиста была плохая память, и он часто забывал, в чем же конкретно заключается его обида.
– Что-то такое было, - протянул Карамелькин.
– Не помню чем, но чем-то вы меня здорово обидели! Это точно!
– Не было такого!
– с пафосом воскликнул Дамкин.
– Да брось ты, Карамелькин, зачем нам надо тебя обижать! рассудительно заметил Стрекозов.
– Хотели бы, так просто убили бы!
Не отвечая, Карамелькин еще раз печально вздохнул и достал сигарету.
– Света, ты не будешь возражать, если я закурю?
– спросил он тоном голливудской кинозвезды.
– Еще как буду!
– запротестовала Света, разливая заварку по стаканам.
– Надо бросать курить, - сказал Дамкин.
– Это вредная привычка.
– Ты сам куришь, а меня еще критикуешь!
– Зато я никогда не говорю, что брошу курить, - возразил Дамкин.
– И когда я курю, то широко улыбаюсь, а улыбка, как известно, удлиняет жизнь человека, так что все компенсируется.
– А ты всегда куришь с очень мрачным выражением лица, - подхватил Стрекозов.
– Дымишь, как будто мешки грузишь. И лицо у тебя при этом, как у трактора.
Светлана рассмеялась.
– Опять вы меня хотите обидеть!
– Мы заботимся о твоем драгоценном здоровье!
– Карамелькин, - спросил Дамкин.
– А ты не одолжишь нам восемь рублей? Со следующего гонорара отдадим.
– Были бы у меня восемь рублей, - протянул программист, - я бы у вас сейчас не сидел, а зашел бы пообедать в институтскую столовую. У меня и так трагедия с этими деньгами!
– сообщил он с важным видом.