Литераторы Дамкин и Стрекозов
Шрифт:
– А я думал, это вы занялись бизнесом.
– Как же! Если бы мы продавали "Билла Штоффа" на Арбате, разве я шел бы пешком с таким тяжелым рюкзаком? Конечно, нет! На такси бы ехал!
– Да, - сокрушился Евсиков, поправляя рюкзак.
– Безобразие! Ну, мне пора.
– Счастливо, - сказал Стрекозов.
– Смотри, будь осторожнее в лесу с топором...
Дамкин был уже дома. По квартире распространился густой аромат кофе, а Дамкин, сияющий, как начищенный половник, горлопанил революционную песню без
– А, Стрекозов!
– кинулся он навстречу соавтору.
– Знаешь, сколько мне денег дали?
– Сто рублей?
– поспешно предположил Стрекозов.
– Ну, не сто, а на тридцать три бутылки пива хватило! Хорошее число, круглое!
Стрекозов повалился на топчан, издав непередаваемый стон. Рюкзак упал на пол, глухо звякнув бутылками. Дамкин бросился к рюкзаку, развязал и шепотом спросил:
– Сколько?
– Тридцать три, - так же шепотом ответил Стрекозов.
– Класс!
– восторженно произнес Дамкин.
– У тебя "Жигулевское", у меня "Колос". Устроим пивной путч.
– Неплохо бы еще о закуске подумать, а то жрать совсем нечего.
В дверь приятельски позвонили. Столкнувшись лбами, литераторы рванулись в прихожую. За дверью стоял нагруженный сумками художник Бронштейн.
– Добрый день, - поздоровался он, отдавая хозяевам сумки.
– Еле доехал. Как ишак нагруженный.
– Это что?
– спросили друзья, взвешивая на руках тяжеленные сумки.
Доброе небритое лицо художника Бронштейна оживилось.
– Вот, картину продал. Мою любимую.
– Это где менты забирают Иисуса Христа и грузят его в воронок?
– Да, - грустно сказал Бронштейн.
– Продал. Барыге какому-то грузинскому. Я подумал, у вас ведь жрать нечего, ну, и прикупил вот продуктиков.
На кухне зашипело.
– Кофе!
– заорал Дамкин.
– Откуда у нас кофе?
– удивился Стрекозов.
– От моей знакомой девушки. Но только у нас его уже нет, поскольку вы меня отвлекли в самый ответственный момент!
– Ничего, - сказал Бронштейн.
– Кофе я вам купил.
– Спасибо, Бронштейн. Оставайся сегодня у нас.
– Я бы посидел, - художник задумчиво почесал затылок.
– Но я еще позавчера договорился завтра рано утром встретиться с одним парнем, он мне обещал классный набор кистей по дешевке продать...
– Ну, и в чем проблемы? Встанешь пораньше и пойдешь! Будем не спать, пить кофе и рассказывать друг другу страшные истории, решено?
– Заметано, - Бронштейн кивнул бритой головой.
– Но в шесть утра мне надо будет уйти...
– Легко! Мы недавно будильник починили!
– сказал Дамкин и опять побежал на кухню варить для друзей кофе.
Глава следующая
День рождения Дамкина
На подоконнике стояли двенадцать утюгов. "Явка провалена", - догадался Штирлиц.
Анекдот
Дамкин
На следующий знаменательный для Дамкина день солнце светило с самого утра, как бы радуясь, что у литератора Дамкина день рождения. Под окнами коты возвращались с ударной ночной смены. Радовались птички, чирикая за окном. Даже муха, бившаяся о стекло своей глупой головой, в глубине души радовалась.
А сами литераторы все еще спали и проспали бессовестным образом до самого полудня. То есть будильник-то, конечно, прозвенел, но сам Дамкин во сне никогда его не слышал, а Стрекозов проснулся, подумал: "Мой что ли день рождения? Нет. Пусть Дамкин и встает!" - и снова закрыл глаза, чтобы досмотреть увлекательный детективный сон.
Будильник потрезвонил и скорбно затих. И только в час дня раздался звонок в дверь.
Стрекозов вскочил, глянул на часы и заорал:
– Дамкин, скотина ты этакая! Гости пришли!
– Чего это они с утра пораньше?
– сонно спросил Дамкин.
– Какое утро! Час дня!
Дамкин подпрыгнул, взбрыкнул ногами и под новую трель звонка завопил:
– Где мои штаны?!
– В холодильнике, - съязвил Стрекозов, который в этот день предусмотрительно лег спать в джинсах.
Дамкин нашел на столе отглаженные штаны, прижатые утюгом пионера Иванова, натянул их и бросился в коридор.
Первым пришел, как всегда, Бронштейн, который никогда не опаздывал, потому что приходил на час раньше.
– Здравствуй, Дамкин, - торжественно произнес художник, доставая из сумки коробку с утюгом.
– Поздравляю тебя с твоим очередным днем рождения.
– Утюг!
– воскликнул Дамкин.
– Я как раз вчера жаловался Стрекозову, что у нас утюга нет и брюки нечем погладить. Ну, спасибо! Ты настоящий художник!
– Да ладно тебе...
– смущенно потупился настоящий художник и, сняв сандалеты, прошел на кухню, где Стрекозов уже варил кофе.
– Может, пора накрывать на стол?
– Брось ты!
– сказал Стрекозов.
– Светка придет и все сделает. Мы с ней договорились, что она придет на полчаса раньше.
– Повезло вам с секретаршей, - похвалил Бронштейн.
– А для салата вы все сварили?
– Какой салат! Светка придет и все сварит.
– Как!
– воскликнул хозяйственный Бронштейн.
– Она же не успеет! Картошку с морковкой только час варить и чистить!
– Ну, если хочешь, можешь ей помочь! Света будет рада.
Бронштейн схватил кухонный нож и набросился на принесенные им накануне продукты.
– Я слышал, тут говорят о моей секретарше?
– спросил Дамкин, входя в кухню и пережевывая кусочек воблы.