Литературная Газета 6276 (№ 21 2010)
Шрифт:
Разброс огромен. Есть практически всё. Хотите Льва Толстого? Пожалуйста. Двадцать два файла, в которых полностью содержится двадцатидвухтомное собрание сочинений плюс ещё десяток разрозненных книг и статей. Долой Толстого с парохода современности? Нет проблем: вот братья Стругацкие. Причём в папке брата Аркадия почти все художественные произведения братьев, а в папке брата Бориса только сочинения Витицкого, комментарии, писанные Борисом Натановичем, да его интервью. Не хотите советско-российскую фантастику, тогда возьмём классику. Дос-Пассос. Есть? Есть. Только два романа, на зато каких! Хемингуэй? А как же! Даже Адольф, извините, Гитлер со своей борьбой против человечества. Противопоставим ему блистательного Илью Эренбурга. Или Томаса Манна, сочинения которого целиком выложены в его авторской
В общем, примерно двадцать тысяч авторов всех времён и народов. Такое впечатление, что составитель этого собрания просто в алфавитном порядке набирал на диски содержание из многочисленных интернет-библиотек. Весьма прилежный труд, который может многим пригодиться. Да и мне в том числе.
Но это только малая толика того, что может быть перенесено на электронные носители. Например, оцифровано всё содержимое Третьяковской галереи. Десятки тысяч страниц журнала «Вопросы литературы» за все годы существования тоже перенесены в компьютерный формат и предлагаются желающим углубиться в недра древнего советского литературоведения. Ждут своей оцифровки три миллиона (!) томов Библиотеки Конгресса США. И ещё многое-многое другое. А компания Google вообще собирается выложить в «цифре» всё, написанное за историю чтения!
Но рано радоваться провайдерам и хозяевам цифровых библиотек. Вряд ли цифра заменит бумагу. По разным причинам. Апологеты и неофиты электронного чтения не должны забывать о недолговечности цифровых носителей. Даже самая устойчивая пластмасса, из которой штампуются си-ди, живёт десять–пятнадцать лет, потом в этом материале начинаются естественные деформации, что, конечно, приводит к утрате информации. Гораздо долговечнее флэшки, способные выдержать до миллиона операций, или жёсткие диски. Но жёсткий диск может, к примеру, пробить током, и – прощайте, миллионы электронных страниц… В этом смысле ещё не придумано ничего долговечнее бумажной книги. У неё тоже есть враги. Она боится огня и воды. В древних хранилищах могут завестись мыши и повредить толстые кожаные переплёты. Насекомые-паразиты способны проесть ходы в бумажном блоке. И так далее.
Но всё равно – вы протягиваете руку к полке и снимаете с неё томик, изданный – ну, сто лет назад. Пусть пожелтела бумага, обтрепались уголки. Вы распахиваете эту книгу, и она дарит вам ощущение сохранённого времени. Её мог держать в руках Пастернак, ею мог зачитываться Мандельштам или Есенин. Теперь она в ваших руках.
Короче говоря, всё это время, которое я занимался электронной версией мировой литературы, подтачивало меня какое-то сомнение. Подтачивало, пока я не сформулировал – сам для себя – очень важную мысль. Это подвалившее мне интеллектуальное богатство ни в коем случае не является книгой. Это неизданные (в данном случае) тексты книг – художественных, мемуарных, искусствоведческих и т.д. Только тексты. Они ещё не стали книгами, они способны помочь в работе, они позволят вам почерпнуть ещё неизвестную информацию, могут быть прочитанными в поезде или в метро на ладошке электронной «читалки», но всё равно – это только тексты.
Книга – это нечто совсем другое. То есть это тот же текст плюс всё, что делает его той традиционной книгой, которая существует сотни и сотни лет и, предполагаю, будет существовать ещё сотни и сотни лет, пока люди будут писать и читать книги.
Электронные тексты – это оголённое содержание. Оно вопиёт, требуя заключить себя в переплёт, обрамить золотым обрезом, запрессовать корешком, выставить титулы и авантитулы, форзацы и много всего другого, что предполагает искусство книги. Тогда книга начинает дышать. Тогда текст оживает не только как содержание,
Но хотя книга и является совершенным изобретением, человечество сделало всё, чтобы подпортить своё наивысшее достижение: не счесть плохих, слабых, бездарных и глупых книг, которые миллионными тиражами сходят с издательского конвейера. Слава богу, не они определяют облик идеальной библиотеки.
А я тем временем начал набирать пятый диск. Свой собственный. Но неизмеримо книжное богатство. И мне захотелось от электронных текстов снова перейти к традиционным книгам, которые я прочитал и полюбил в разные годы моей жизни.
Идеальную библиотеку можно было бы сравнить с витражом, на котором Вселенная выложена в виде благородной многоцветной мозаики, скреплённой фантастическими свинцовыми переплётами. А каждая отдельная книга – это кусочек смальты, мельчайшая часть этого великого и до конца так никем и не созданного витража. Каждое книжное собрание – это фрагмент мозаики, которая никогда и никому не предстанет воплощённой полностью. Сколько книг – столько и миров. Библиотека чем-то схожа с фасеточным глазом стрекозы или муравья – она двоится, троится, она множится, но всегда за её пределами остаётся невероятный и непознанный мир. Это касается именно книг, а не спрессованных в кусочке пластмассы оцифрованных текстов. Каждый библиофил (есть ещё хорошее слово «книжник») сам выкладывает свою мозаику на призрачной канве существования.
Сергей МНАЦАКАНЯН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
«ЛГ» - рейтинг
Литература
«ЛГ» - рейтинг
Тархова Н.А. Жизнь Александра Сергеевича Пушкина : Книга для чтения. – М.: Минувшее, 2009. – 782 с.: ил.
Казалось бы, о жизни Александра Сергеевича Пушкина известно всё или почти всё. Трудно подсчитать, сколько научных работ и художественных произведений посвящено этой теме. Однако автор настоящей книги Н.А. Тархова проделала поистине грандиозную работу, скрупулёзно и доходчиво показав жизнь поэта в хронологическом порядке – от рождения и до самой его смерти. На основе произведений, писем, дневников, учебных, финансовых и служебных документов Пушкина, переписки и воспоминаний его современников, откликов критики, репертуаров театров, картин и портретов, царских указов и донесений полицейских агентов и составлена книга. «Она составлена как бы из осколков того, чем была наполнена повседневная жизнь Пушкина, ведь описанной оказалась лишь малая часть её…» – говорится в предисловии.
Издание обширно проиллюстрировано и снабжено внушительным списком использованной литературы.
В.П. Сомов. Словарь иносказаний Пушкина . – М.: АСТ – ПРЕСС КНИГА, 2009. – 400 с. – (Словари для интеллектуальных гурманов).
Данный словарь – первая в своём роде попытка систематизировать и интерпретировать эмблематику поэзии А.С. Пушкина. Здесь представлена только часть поэтических формул Пушкина, содержащихся в его обширном и разнородном стихотворном наследии. Но расшифровка даже этой части открывает внушительную панораму исторических, мифологических и литературных сюжетов, которые и послужили основой для пушкинской иносказательной манеры письма.