Литературная Газета 6302 ( № 47 2010)
Шрифт:
Ну а где же я
Столько сразу возьму снегов?
Столько звёзд отыщу лучистых
И мерцающих инеем букв?
Хочешь– вместе за город помчимся,
Охлаждая огонь наших губ.
Там, на воле, в объятии ветра,
Где клубится, кочует дым,
Я тебя, как озябшую ветку,
Подниму
И волненьем душа озарится.
По колено в снегу бредя,
Зарифмую снежинок ресницы
И метель сочиню для тебя.
А под вечер у окон дома,
Когда тени следы заметут,
Отдышу на любимых ладонях
Новогоднюю звезду.
Татьяна ЧЕРНОВА
***
Когда бы легко, без забот
Стихи, словно сны, прилетали,
И мы свою жизнь наперёд,
Как книжку любимую, знали,
Когда б наперёд угадать,
Как скажется каждое слово,
Когда бы– всегда– наделять
Добром и себя, и другого,–
Тогда бы, наверное, я
Не знала, как счастье измерить,
Тогда бы, наверное, я
Смогла в свои силы поверить.
Но если б удача сама
Шла в руки, как дождь выпадает,
Как в срок наступает зима,
Как следом весна наступает,
И если бы строчек ростки
Подобьем травы-самосева
Взошли– без усилий руки,
Без мысли, без боли, без гнева,–
Кому я была бы нужна
В краю работящем, суровом,
Себе опротивев, одна,
При всём этом счастье убогом?
Перевод Елены ДУНСКОЙ
***
Где-то в памяти смутной, во сне
Он является тихо ко мне–
Мир иной... Я опять цепенею...
Там цветок на озёрной воде;
Я такой не увижу нигде,
А увижу– сорвать не посмею...
Лепестки омывает вода,
Нежный
Зыбь зелёные крылья качает,
Пишет петли над ним стрекоза,
И колючками злыми лоза
Руки нетерпеливых кусает.
Не могу прикоснуться к цветку!
Он в каком-то заклятом кругу:
Звенья цепи– вовек не порвутся!
Снова вещим виденьем томлюсь
И к цветку, цепенея, тянусь–
И никак не могу дотянуться...
Перевод Андрея БАРАНОВА
Вениамин ИВШИН
***
Олегу Алексеевичу Поскрёбышеву
Камский берег терзают бугристые сизые волны,
жирным илом его устилает весенний разлив,
и ласкают устало вечерняя зыбь и ладони,
а вернее, ладошки лепечущих маленьких ив.
Ну а если к нему с поднебесья спускаются гуси,
он звенит, как большие былинные древние гусли.
Иногда, будто хмель, обвивают его голосами
песни юных туристов… И платьев девичьих шелка
лепестками цветов опадают, как будто бы сами,
и лежат на песке белоснежные, как облака.
И тогда, попадая в объятья извечного круга,
волны и берега веселятся, как друг и подруга.
Я и сам словно в этой волне белопенной родился,
будто берегом этим воспитан и выучен был–
так, бывало, своей загорелою кожей гордился,
так плескаться в заливе июльском теплейшем любил,
что, ныряя отважно в блаженство прохладное утром,
сам себе я казался нередко беспечным вумуртом*.
Берег мой золотой, убаюкай меня, как песчинку.
О волна, приласкай ты меня материнской рукой,
и росинку на стебле травы мне пошли, как слезинку,
и наполни глаза мои доброй своей синевой,
чтобы– где бы я ни был–
повсюду при имени Кама
мне всегда вспоминались Удмуртия, Родина, мама…
* В у м у р т– божество воды, водяной (удм.).
Материнский дом